Кузнецов Игорь Николаевич - Афоризмы политических и общественных деятелей всех времен и народов стр 4.

Человек разума может руководить государством; создавать его вновь или разрушать – дано только энтузиасту.

Кто не способен на злодейство, тот не может быть государственным человеком.

Две вещи необходимы для государственных людей, желающих управлять великими движениями общественного мнения, к которым они примыкают: полное понимание этих движений и страсть, дающая этим движениям их значение.

Сердце государственного деятеля должно находится у него в голове.

Плохие государственные деятели избираются хорошими гражданами…, не участвующими в голосовании

Кто хочет властвовать, должен прежде всего заботиться о двух вещах: первое – быть щедрым, второе – быть снисходительным.

Человеку…, стоящему у власти…, прежде всего подобает сохранять в несчастий присутствие духа и не отступать перед натиском судьбы.

Чтобы сказать правду, государственный деятель должен говорить. Чтобы солгать, ему достаточно промолчать.

Для того, чтобы быть хорошим главой государства, достаточно иметь справедливый ум и железную волю.

Вы сможете всегда добиться истины от государственного деятеля после того, как ему исполнится семьдесят лет или он потеряет все надежды на пост главы государства.

Трудно представить себе более ужасное положение, чем то, на которое осужден великий человек, присутствующий при агонии разлагающейся страны, поддерживающий ее во время чередующихся приступов бешенства и отупения и наблюдающий, как один за другим исчезают все признаки жизнеспособности, пока не остается ничего, кроме холода, мрака и разложения.

Жизнь практического деятеля должна быть жизнью компромиссов. Государственный человек часто принужден давать свое согласие на меры, которые ему не по душе, чтобы не подвергать опасности успех тех мер, в которых он видит жизненную необходимость.

Ошибки, которые делают государственные деятели, не всегда зависят от их воли; часто они являются неизбежным следствием того положения, в каком они находятся.

Глава государства – это нечто большее, чем первый среди равных или высший среди неравных. Он несет особую ответственность, и это придает его психологии особую черту: вся судьба государства лежит на нем. Нижестоящие могут позволить себе скептицизм, но человек стоящий на вершине власти, такой роскоши не может себе позволить.

Чем выше положение человека, тем более строгими должны быть рамки, которые сдерживают своеволие его характера.

Путь утверждения государства – в уважении к правилам поведения и справедливости, а не в ловких расчетах; столбовая дорога – в сердцах людей, а не в специальных знаниях.

Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад.

Государство получило технические возможности, до которых оно не доросло ни нравственно, ни интеллектуально, – и экспериментирует с ними, как режиссеры на заре немого кино.

Государственный корабль – единственный, который дает течь на самом верху.

Нет на свете государства свободнее нашего, которое, наслаждаясь либеральными политическими учреждениями, повинуется вместе с тем малейшему указанию власти.

Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.

Если бы природа имела столько законов, как государство, сам Господь не в состоянии был бы управлять ею.

Когда в государстве смута – возникают «верноподданные».

Будьте уверены, что юность и старость одна без другой бессильны, что наибольшую крепость может дать соединение легкомыслия, среднего настроения и тончайшего расчета, что, оставаясь в бездействии, государство, как и всякий организм, истощится само по себе, что всякое искусство в нем одряхлеет, что, напротив, в борьбе государство всегда приумножит свою опытность и привыкнет защищать себя скорее делом, а не словом.

Государства погибают тогда, когда не могут более отличать хороших людей от дурных.

Никто не мог толком никогда объяснить и оправдать, почему несомненные пороки и грехи для личности – гордость, самомнение, эгоизм, ложь и коварство – оказываются добродетелями и доблестью для государства и наций…

Ни одна страна не может долго наслаждаться счастьем и спокойствием, если народ ее не увеличивает постепенно свою власть, не расширяет своих прав и, так сказать, не внедряется в жизнь государственной машины.

Сколько бы ни было родов государственного строя – для нации существует только один – таким всегда было и всегда останется свободное государство.

Недостаток не в деньгах, а в людях и дарованиях делает слабым государство.

Когда народ много знает, им трудно управлять.

Государство – это я.

Для того, чтобы познать свойства государства, необходимо предварительно изучить склонности, аффекты и нравы людей.

Бедность в демократическом государстве надо предпочесть тому, что называется счастливой жизнью в монархии, настолько же, насколько свобода лучше рабства.

Государства – словно конусообразные кучки песка в песочных часах времени; они непроизвольно обрушиваются в процессе своего роста.

Если наблюдать за положением всех государств, оказывается, что, если они способны на изменения, они продолжают существовать, если же не производят изменений, гибнут.

Когда в государстве измельчали души граждан, ценность всего прочего ничтожна.

Главные основы государства – хорошие законы и хорошие войска; хорошие законы бессильны там, где нет хороших войск, там же, где есть хорошие войска, необходимы хорошие законы.

Самое лучшее государство – то, подданные которого веселятся и благоденствуют.

Достоинство государства зависит в конечном счете от достоинства образующих его личностей.

Мужество создает государства; добродетель охраняет их; преступление ведет к бесчестию их, беспечность – к деспотизму.

Ничто не ввергает государство в такую бестолочь, как вводимые новшества; всякие перемены выгодны лишь бесправию и тирании.

Те, кто расшатывает государственный строй, первыми чаще всего и гибнут при его разрушении. Плоды смуты никогда не достаются тому, кто ее вызвал, он только всколыхнул и замутил воду, а ловить рыбу будут уже другие.

Жизнь государства в ее поступательном ходе величественна, как широко разливающаяся река; остановись течение ее, и она обратится в лед или в болото.

Государством зову я, где все вместе пьют яд, хорошие и дурные: государством, где все теряют самих себя, хорошие и дурные: государством, где медленное самоубийство всех называется «жизнь».

Угрозы – оружие тех, кто сам под угрозой.

Трус посылает угрозы только тогда, когда он уверен в безопасности.

Кто не боится смерти, тому не страшны угрозы.

Нужно избирать себе друзей надежных и порядочных, которые никогда, даже рассорившись с нами, не употребят во зло нашего доверия и не станут угрожать нам своей враждой.

Там, где оканчивается государство, начинается впервые человек, который не есть лишний: там начинается песнь тех, кто необходим, мелодия единожды существующая и невозвратная.