Было ясно, что здесь воды не найдется. Мы напрасно тратили силы, нервы и время.
Как только я выберусь из этого колодца, то отправлюсь в Онгёрен, к Рыжеволосой Женщине. Что на это скажет Тургай, совершенно неважно. Я все расскажу Тургаю. Он может меня избить, даже может попытаться убить. Интересно, что подумает Рыжеволосая Женщина, когда увидит меня средь бела дня?
Так успокаивая себя, я отправлял ведро наверх, а после меня всякий раз охватывал страх. Махмуд-уста стал все реже показываться у отверстия колодца, из-под земли продолжали раздаваться глухие звуки.
– Уста, уста! – закричал я.
Голубое небо было размером с монету. Где Махмуд-уста? Я принялся кричать изо всех сил.
Наконец мастер показался.
– Уста, подними меня наверх! – крикнул я ему.
Но он не ответил. Подойдя к лебедке, молча поднял ведро. Неужели он меня не слышал? Пока ведро медленно поднималось, я не отрывал от него взгляда.
Когда ведро достигло верха, в отверстии вновь показался Махмуд-уста. Как сейчас он был далек! Я крикнул ему изо всех сил, но мой голос не достиг его. Высыпав из ведра землю, он схватился за ручку лебедки. Пустое ведро опустилось.
Я еще немного покричал, но он меня не слышал.
Прошло много времени. Я думал, что вот сейчас Махмуд-уста везет тачку, сейчас он ее переворачивает, высыпает песок, сейчас возвращается, сейчас вот уже должен наклониться над колодцем, но Махмуд-уста не приходил. Может, он стоял где-то в сторонке и курил?
Когда Махмуд-уста вновь показался наверху, я опять крикнул изо всех сил. Но он делал вид, что ничего не слышит. Я тут же принял решение: наступил ногой в ведро и, держась за веревку, крикнул:
– Тащи!
Махмуд-уста, медленно вращая лебедку, тащил меня наверх. Я дрожал, но был рад.
– Что случилось? – спросил он, когда я, благодаря небесам, достиг деревянной рамы колодца.
– Уста, я больше не полезу вниз.
– Я сам буду решать.
– Конечно сам, уста, – ответил я, тут же устыдившись своего страха.
– Молодец. Если бы ты с первых дней вел себя так, мы бы уже давно нашли воду.
– Уста, я с первых дней веду себя недостойно. Но разве я виноват в том, что нет воды?
Подняв брови, он пытался придать лицу подозрительное выражение. Я увидел, что мои слова ему не понравились.
– Дорогой уста, я не забуду тебя до конца своих дней. Работа рядом с тобой стала для меня школой жизни. Но давай уже оставим этот колодец, пожалуйста. Дай я поцелую тебе руку.
Руки Махмуд-уста мне не протянул.
– Больше никогда не смей говорить так. Ты понял?
– Понял.
– А сейчас опусти-ка вниз своего мастера. До обеда остается больше часа. Сегодня мы сделаем длинный перерыв. Ты ляжешь под орехом, хорошенько выспишься и отдохнешь.
– Награди тебя Аллах, уста.
– Давай крути.
Я крутил лебедку, мастер постепенно скрылся из виду в колодце.
Я старался высыпать ведро побыстрее, прислушивался к едва доносившемуся голосу мастера и прикладывал все силы к тому, чтобы быстрее вращать лебедку. Пот тек с меня градом, я еще успевал время от времени бегать к палатке и пить из бутылки воду. Когда я готов был уже упасть от усталости, перед моими глазами вновь возник образ Рыжеволосой Женщины, цвет ее кожи, ее тело.
Любопытная бабочка с белыми крыльями пролетела радостно и беспечно мимо нашей палатки, мимо лебедки и скрылась из виду.
Глядя вслед бабочке, я подумал, что во время обеденного перерыва быстренько сбегаю в Онгёрен повидать Рыжеволосую Женщину. Мне хотелось расспросить ее о Махмуде-усте. Я запер лебедку распоркой, чтобы та не вертелась. Когда я держал поднятое ведро за ручку и тянул его к краю, я услышал, что Махмуд-уста опять что-то кричит снизу.