– А как сейчас обстоит дело с организацией таких лагерей!
– Нам приходится начинать почти с нуля. Все учредители объединения воинов запаса одобряют нашу деятельность, но вот помочь реально… Все упирается в создание материально-технической базы. а чтобы ее иметь, нужны прежде всего деньги. В городе есть несколько популярных среди подростков военно патриотических клубов, бывает, родители буквально упрашивают нас записать туда своего сына, и ребят оттуда вечером не выгонишь. Сколько раз мы убеждались, что все-таки спорт и вообще все, что так или иначе связано с армией, гораздо больше привлекает молодежь, чем дискотеки и сопутствующие им развлечения. Настоящий парень охотнее будет «качаться» в спортзале, чем трястись на дискотеке, думаю, и родители предпочтут первое. Особенно популярны такие клубы, как «Кобальт», где Дмитрий Кузнецов готовит разведчиков, «Пограничник» под руководством Дмитрия Нестерова, «Подвиг» – Владимира Дегтярева, «Десантник» – Сергея Некрасова. Этим клубам приходится самим создавать себе условия для занятий – где-нибудь в подвалах, в лучших случаях, при школах. Можно и нужно больше строить таких клубов, нашлись бы и инструкторы, но вот с оплатой их работы – вопрос сложный. Ставок мало, и они минимальны. Если бы инструкторы были освобожденные, то есть работали бы в клубах, то и эффект был бы значительнее. Своих же денег у нас нет.
– А как вы собираетесь решать свои финансовые проблемы!
– На спонсоров надежда небольшая. Наше объединение должно быть хозрасчетным, тем более что мы в состоянии сами заработать деньги. Для организации ОВПЦ нам надо 500 тысяч рублей, но средств этих финансовое управление облисполкома не дает, хотя в областном бюджете на организацию военно-спортивных лагерей выделяется 700 тысяч рублей в год. Деньги немалые, но используются они децентрализованно, нам из них ничего не перепадает.
– В идеале, видимо, должно стать так: на базе какой-либо воинской части организовать такой центр – со своей, переданной из армии техникой, помещениями.
– Пока это только мечта. Идет конверсия, сокращение армии, но это не значит, что военно-патриотическая работа должна сворачиваться.
Военно-патриотический центр должен иметь свои танки, бронетранспортеры, конечно, непригодные для боевого использования, учебное стрелковое оружие, снаряжение, вообще, короче говоря, все необходимое для обеспечения лагеря примерно не полк. Мы могли бы через такой лагерь пропускать до трехсот человек в смену, допустим, – за десять дней. Готовить пехотинцев, разведчиков, десантников, водителей – кто требуется армии. За лето необходимую предармейскую подготовку могли бы получать все юноши – школьники девятых классов, учащиеся СПТУ. Они пришли бы в армию уже достаточно подготовленными и, уверен, с хорошим настроем не службу.
Что может быть в этом плохого? Крепкие и обученные, ребята перед армией – им только легче будет служить, каждый воин запаса это знает по себе, особенно «афганцы». Да и родители тогда могут быть спокойнее за своих сыновей – трагические случайности будут сведены к минимуму, ребята получат неплохую закалку заранее.
В ОВПЦ должны работать штатные инструкторы. Вся учебно-воспитательная работа, теоретические занятия будут осуществляться в соответствии с потребностями армии по программам, утвержденным областным управлением народного образования. Набор и комплектование секций ОВПЦ будет производиться из числа учащихся 5—10-х классов школ, учащихся СПТУ. студентов, молодых рабочих призывного возраста. Полный курс обучения – три года. Выпускники его после лагерных сборов будут получать соответствующие свидетельства и иметь преимущественное право выбора рода войск при призыве на срочную службу.
– У вас есть схема военно-патриотического центра!
– Здесь мы планируем иметь три сектора: подготовки инструкторских кадров, где должны работать пять штатных работников, сектор организации клубной работы в районах и сектор постоянной подготовки инструкторов военно-патриотических клубов на базе ОВПЦ – семь постоянно работающих инструкторов, а также образцово-показательный военно-патриотический клуб с четырьмя инструкторами и 120 курсантами, где можно будет получить методические рекомендации для организации работы. Всего —28 штатных работников в ОВПЦ. Но когда это будет, сказать трудно. Надеемся, что в этом году.
– На днях состоялся II областной слет воинов запаса. Какие вопросы вы там решали?
– Главный вопрос – о переформировании нашего объединения из любительского в хозрасчетное, профессиональное. Были гости. Был отчет о работе по направлениям. У нас есть сектор по операции «Долг», это работа с инвалидами-«афганцами», семьями погибших. И, конечно, обсуждение состояния работы с подростками, нашей хозяйственной деятельности, ее перспектив. Подготовили мы и предложения в государственную программу, направленную на решение вопросов, связанных с устройством жизни и быта «афганцев». У нас в области, кстати, проживает 4605 воинов-интернационалистов, в том числе 71 инвалид, а также 151 семья погибших в Афганистане. Эти предложения мы обсуждали на слете.
Итак, областное объединение воинов запаса набирает силу. Впереди много интересных дел и начинаний, особенно учитывая сегодняшнюю обстановку в стране.
И последнее. Председатель областного объединения воинов запаса член обкома ВЛКСМ Эдуард Бругге выдвинут кандидатом в областной Совет, и именно от воинов запаса.
МАМЫ ПРОТИВ «ДЕДОВЩИНЫ»
Создан Нижегородский комитет солдатских матерей
«Здравствуйте, дорогие родители. Во-первых, хочу сообщить, что у меня случилась беда: я убил человека…» Это письмо сына из армии показали мне родители Дмитрия Королева на слете солдатских матерей, который состоялся 3 ноября в гарнизонном Доме офицеров.
Более ста мам, сыновья у которых служат или будут служить в армии, собрались здесь, чтобы создать Нижегородский комитет солдатских матерей. И почти каждая из них пришла сюда со своей болью, а то и горем. Не может не беспокоить родителей солдат обстановка, – сложившаяся сейчас в Советской Армии: многочисленные случаи избиений, самоубийств, убийств, извращений, садизма. Есть воинские части, побывав в которых, родители видели в казармах грязь, вшей, своих похудевших, а то и голодающих сыновей. Недалеки от истины и утверждения, что наших парней в некоторых регионах страны превращают в живые пограничные стены и что в сегодняшней армии у солдат порой отнято право на жизнь и на защиту собственного достоинства, «дедовщина» ломает не только кости, но и души, а стройбатовцы – рабы в солдатской форме.
Естественно желание матерей увидеть внуков, а не памятники своим сыновьям на кладбищах.
– Сын попал в стройбат, – плачет женщина, сидящая рядом со мной, – там его так избивают, что два раза убегал жаловаться в военную прокуратуру. Вернется – никаких мер не принимают против виновных, а его опять бьют. И как его взяли армию: без четырнадцати зубов пошел служить.
Или такой факт: призвали в армию парня, у которого имеются признаки более десятка различных заболеваний. Какой из него солдат? В институт по состоянию здоровья не приняли, а в армию, оказалось, можно. Там он и погиб.
– Моего сына избили так, что в госпиталь положили, – рассказывает другая мама. – Приехала к нему, а у него уже и гастрит, и давление, а ведь здорового в армию отправляла. И какая служба: в стройбате лес валит.
– Сын в отпуск пришел с перебитым носом!
– А мой вернулся, смотрю: у него в паху синяк, отпечаток сапога.