Эта официальная столица, уже украшенная к тому времени многими памятниками «цар-ственных особ и знаменитых полководцев», как писал академик Я. Грот, указывая на то, что здесь вряд ли разрешат найти «достойное поэта достаточно открытое и почётное место». Несмотря на присутствие в комитете члена царской фамилии принца Ольденбургского, молчаливое неодобре-ние и сопротивление двора всей этой затеи явно чувствовалось. И тогда адмирал Ф. Матюшкин предложил установить его в Москве, где Александр Сергеевич родился и жил до 12-летнего воз-раста. Адмирал говорил, что «постановка памятника Пушкину в Москве, где беспрестанно тол-пятся, сменяясь, уроженцы всех стран России, особенно была способна придать ему значение вполне народного достояния». Это предложение было принято 20 марта 1871 года.
Между тем ещё до избрания Москвы местом для памятника Пушкину и до объявления кон-курса появились и другие проекты будущего памятника. В частности, горячо откликнулся на предложение увековечить память Пушкина скульптор Н. С. Пименов. Он изобразил Пушкина на высокой скале со сложенными на груди руками в позе, которая напоминает позу поэта на кар-тине-портрете О. Кипренского. Несколько ниже статуи поэта летящий Гений держал в правой руке раскрытый свиток с текстом оды «Памятник», а в левой – венок. С противоположной стороны на скале была укреплена доска с названиями наиболее известных произведений поэта, украшенная лавровой гирляндой. У основания скалы стоял человек, вырубающий на скале надпись «Пушкину – Россия», причём черты его лица напоминали портрет самого скульптора. Чуть выше восседали ещё несколько фигур с атрибутами искусств в руках. С трёх сторон памятника должны были бить фонтаны. Как видим, и здесь аллегориям уделялось больше места, чем самому поэту.
Когда вопрос об установлении памятника в Москве был в принципе решён, статс-секретарь К. К. Грот отправился в бывшую столицу и здесь советовался о выборе места для памятника с то-гдашним городским головой, с писателем И. С. Аксаковым, историком М. П. Погодиным, литера-тором и издателем газеты «Московские ведомости» М. Н. Катковым и некоторыми другими лите-раторами, учёными и официальными лицами. Тогда же, в конце 1871 года, и было назначено на выбор два места для памятника – либо край Тверского бульвара против Страстного монастыря, либо «новообразованный в то время сквер при Страстном бульваре», т. е. перед зданием мона-стыря. Забегая вперёд, можно сказать, что Опекушин предпочитал второе из этих мест, поскольку здесь Пушкин стоял бы лицом к солнцу и лучше бы воспринимался. Он и проектировал памятник в расчёте на это место, надеясь, что удастся убелить в его преимуществе, несмотря на то что мос-ковским генерал-губернатором князем В. А. Долгоруким одобрен был первый участок – край Тверского бульвара. Это место было выбрано по настоянию московского духовенства, считавше-го, что достоинство Страстного монастыря умалится, если впереди него и спиной к нему будет стоять памятник Пушкину.
После решения о месте в середине 1872 года был объявлен 8-месячный конкурс на проект памятника.
Сообщение об этом конкурсе взволновало Опекушина, с детства любившего стихи великого поэта.
Опекушин выставил на конкурс две модели, отличавшиеся от других предложений не по существу, а лишь гораздо более тщательной и выразительной лепкой. В одной из них Пушкин с гораздо скрещёнными на груди руками в необычном, длинном одеянии стоял на четырёхгранной пирамиде, окружённый группами героев его произведений – «Бориса Годунова», «Сказки о рыба-ке и рыбке», «Полтавы». В другой модели поэт тоже стоял на усечённом пьедестале, напоминаю-щем обелиск, по которому вились гирлянды, и примерно на половине его высоты была прикреп-лена фигура Музы.
Выставка проектов, проходившая в зале Петербургского опекунского совета, наконец, за-крылась.