Но на эту просьбу директора лицея Н. И. Миллера правительство Александра II посмотрело весьма скептически и разрешило лишь открыть повсеместно сбор средств по подписке на создание памятника. Власти же от этого дела устранились. В 1861 году по всем губернским учебным управлениям был разослан циркуляр Ми-нистерства народного просвещения, в коем было начертано:
«Бывшие воспитанники всех курсов императорского Александровского лицея, уверенные в глубоком сочувствии соотечественников к памяти питомца сего заведения Александра Пушкина, обратились с просьбою о дозволении открыть повсеместно подписку для сооружения покойному нашему поэту памятника, достойного народной его славы.
Государь император высочайше соизволил повелеть открытие подписки поручить Мини-стерству внутренних дел, самый же памятник поставить в Царском Селе, в бывшем лицейском саду…»
Далее в циркуляре сообщалось, каким порядком через уездные казначейства направлять деньги на сооружение памятника.
То, что правительство устранилось от участия в создании памятника, сразу же сказалось на ходе всего этого предприятия. Крупные чиновники и приближённые царя отнеслись к сбору средств на памятник поэту с весьма небольшой охотой.
С другой стороны, устранение от этого начинания царского двора, знати и всяких офици-альных лиц и ведомств сделало само сооружение памятника истинно народным предприятием, выражением признательности поэту и почитания его памяти самыми широкими слоями россий-ского народа. Рубли и копейки мелких чиновников, учителей, крестьян, разночинцев, студентов и курсисток значили, в конце концов, больше, чем сотенные пожертвования знати.
С конца 1860-х годов в связи с наметившимся общественно-политическим подъёмом под-писка на памятник возобновилась с новой силой. На очередном традиционном лицейском обеде 1870 года вновь был поднят вопрос о сооружении памятника, и тогда же для ведения этого дела был избран новый комитет из воспитанников первых выпусков лицея, куда вошли барон М. А. Корф, адмирал Ф. Ф. Матюшкин, академик Я. К. Грот, его брат статс-секретарь К. К. Грот и другие – всего семь человек под председательством попечителя Лицея принца Петра Георгиевича Ольденбургского.
Уже к началу 1870-х годов было собрано около 60 тысяч рублей, и комитет счёл возможным в 1873 году объявить открытый конкурс на лучший проект памятника поэту.
Между тем, не дожидаясь даже официального начала сбора средств, ещё в 1860 году худож-ник Л. Бахман и скульптор Н. Лаврецкий выступили с первым проектом памятника. Он представ-лял собой скалу, на вершине которой стоял Пушкин. Перед ним слева находились две небольшие, почти детские фигуры, и он передавал стоящему впереди отроку своё перо. Другой юноша, оли-цетворявший русский народ, прижимал к груди книгу стихов поэта. Справа была муза, указываю-щая на лиру, и лавровый венок у ног поэта. Внизу, у подножия скалы, а также в небольшом углублении вроде грота, располагались ещё три фигуры, символизировавших сказку, лирику и историческую поэзию. Все эти аллегории скорее поверхностно иллюстрировали деятельность Пушкина, но не раскрывали ни его образа, ни существа его творчества.
Проект не вызвал одобрения комиссии и энтузиазма публики. Поэтому перед конкурсом ко-митет обратился с воззванием об усилении сбора средств и основными пожеланиями по поводу особенностей будущего памятника. В нём говорилась, что следует приступить к сооружению па-мятника, отвечающего идеалу простоты и единства, которые «желательно было бы видеть осу-ществлёнными в памятнике поэту, отличавшемуся в своих произведениях именно этими чертами».
Конкурс был объявлен и проводился в Петербурге. Однако комитет явно чувствовал, что вряд ли целесообразно возводить памятник народному поэту в саду Царскосельского лицея, дале-ко не часто и не всеми посещаемом, а на согласие царского двора установить этот памятник в Пе-тербурге не приходилось рассчитывать.
Эта официальная столица, уже украшенная к тому времени многими памятниками «цар-ственных особ и знаменитых полководцев», как писал академик Я.