Шрифт
Фон
– Про меня в письме – больше всего! – заявил Геннадий. – И я не виноват, что Наташа знала только, где искать Серегу.
Калуга промолчал, но не остался без помощи самозваного адвоката.
– Так, брат и становятся, неизвестно почему, секретными «почтовыми ящиками» для амурной переписки, – задумчиво поднял налитый стакан Витька Елеев. – Было бы что, непременно выпил бы сразу по двум поводам.
Он обвёл всех своим взглядом, явно, таящим множество бесенят:
– За Наташу!
И словно потакая Банникову, продолжил:
– За приближение зимы!
Возражать ему никто не стал, потому Елеев, в заключение тоста, лукаво произнес, надеясь вызвать хотя бы какую-то реакцию окружавших:
Алый снег Обервальда
Шрифт
Фон