В один прекрасный день Август привел Викторию. Сердце Швеца сжалось. Она была голодной и замерзшей, но в ней уже тогда ощущался некий стержень, которого не было у Джонни. Дерзкая, наглая, любознательная и колючая – Вики сразу пришлась по душе Августу. «Отец» говорил, что родись он женщиной – получилась бы именно эта девчушка. Виктория схватывала все на лету, быстро привыкала к каким-то обстоятельствам и никогда не жаловалась. Казалось, что она вообще не испытывает эмоций. Швец видел только один раз, как шатенка плакала – тогда, еще в двенадцать, она принесла сбитого машиной котенка и не смогла спасти. Возможно, именно в этот момент будущий детектив в нее и влюбился.
А потом пришло время выбирать – Август оставил им право управлять собственной судьбой. Швец понял, что хочет расследовать сложные дела, стать новым культом своего времени. Виктория осталась в структуре. После того, как парень выбрал путь, «сестра» ему больше не звонила.
Несколько лет в университете, постоянные драки, пьянки, случайные встречи – все пронеслось слишком быстро. Стрельба в полицейском участке, пуля в плече – меньше надо было говорить все подряд, реки крови… Швец вошел во вкус. Миновало четыре года. Джону исполнилось двадцать семь. Он закрыл дело о «Кошачьем ангеле», взял «Слепого». Жить хотелось меньше и меньше. А известность росла.
Записка от Маргариты тянула любимыми духами Виктории. Именно поэтому запах показался таким родным и знакомым.
Швец не мог уснуть, несмотря на усталость. Мысли жужжали в висках, выбивали новый ритм пульса. Разбирать дальше дело или позвонить Виктории, впервые почти за десять лет? Она не слишком обрадуется звонку. Может, даже прострелит ему что-нибудь – Вики способна, в этом сомнений нет. Девушка вцепится в возможность – власть отдавалась сладковатым привкусом на ее окровавленных губах, когда пальцы сжимали оружие, и не обязательно огнестрельное.
Но если она займет место Лана, то Швеца может не стать.
Непослушными, дрожащими пальцами мужчина все-таки набрал до боли знакомый номер.
– Здравствуй, Ви.
– Доброй ночи, детектив. Чем-то могу помочь? – голос в трубке был таким холодным, что, казалось, от телефона исходит ледяной ветер.
– Да, мне нужна срочная личная встреча. По делу.
– Боюсь, детектив, в столь позднее время я занята.
– Это касается Лана.
– Вы обитаете по прежнему адресу?
– Да, дорогая. Мне Вас ждать?
– Буду через час. Советую подумать, действительно ли разговор стоит моего визита.
– Непременно. Отбой.
Швец перевел дыхание, отложил телефон и рассмеялся нервным, истеричным смехом. Тишина разрывалась от вскриков, перебитых всхлипами.
Второй раз за всю свою жизнь Джон Швецский расплакался. Он завыл в голос, как подбитый зверь. Все невысказанные чувства, слова, копившиеся много лет, водопадом хлынули из глаз солеными каплями.
Сейчас он увидит женщину, которую любил больше, чем мать, а она его ненавидит. Каково это – смотреть в глаза, зная, что кроме дел вас больше не связывает ничего? Каково им, обычным людям? Они тоже испытывают чувство маленького взрыва внутри? Им тоже кажется, что они умирают? Их тоже дробит на тысячи осколков?
Джон не знал. И, пожалуй, знать не хотел. Своей трагедии ему было достаточно, чтобы задумываться еще и о чужих.
К счастью, Швецу хватило времени привести себя в порядок перед приходом Виктории.
Шатенка приехала ровно к указанному ею же времени, небрежно сбросила пальто в прихожей и прошла в комнату, которая служила заодно и рабочим кабинетом детектива. На Виктории было надето изумрудное платье очаровательного кроя: открытые плечи, подчеркнутая пояском талия и юбка-солнце. Вики носила юбки не из любви к женственному образу – под ними девушка могла разместить целый арсенал различного оружия, от заточек до пистолета. Первые пользовались особой, нежной любовью – удобные, острые, режущие не хуже ножа, идеально подходящие под ладонь.
– Итак, детектив, что конкретно Вы хотели со мной обсудить?
– Август предложил мне место Лана. Если я не соглашусь, то через три дня оно твое.
– И что ты хотел услышать в ответ? – усмехнулась Виктория.
– Ви, забудь на секунду формальности. Детективная деятельность меня измучила. Но вставать во главе структуры – огромная ответственность. Ты можешь рассказать мне, чем занимается Лан и его «отделение»?
– А что мне за это будет? Информация бесплатной не бывает, – девушка закурила, глядя нагло и открыто.
– А что ты хочешь? Могу тебя трахнуть на этом же столе, – Швец усмехнулся, – Ты же не просто так вырядилась перед визитом ко мне.
Через секунду тонкая, нежная рука сжала горло мужчине так, что он не смог вдохнуть. Прежде чем детектив успел подумать, сработала защитная реакция, и брюнет откинул Викторию, после чего ощутил в мочке уха заточку. Ухо саднило и кровило, но азарт, потерянный азарт ближнего боя, захватил обоих. Клочки одежды, смешанные с кровью, полетели по комнате. В драке девушка напоминала дикого зверя – обстоятельства заставили ее научиться сражаться до последнего, забивая соперника насмерть. Обида, так долго хранимая внутри, выплескивалась с каждым ударом.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в один момент Швец не рассмеялся и не обнял Викторию. Шатенка замерла и затихла, то ли выжидая, то ли удивляясь.
– Я жутко по тебе скучал, Ви.
– А я – нет.
И очередная заточка воткнулась в спину Швеца. Он закрыл глаза, успел усмехнуться и потерял сознание.
Глава 5
Как выяснилось, Лори действительно оказалась разговорчивее и милее Швеца. Маргарита с улыбкой вспоминала их встречу – офицерша сразу предложила гостье мягкое кресло, плед, чай и пончики. Они коротко обсудили Джона, и, как показалось журналистке, Лори слишком тепло относится к детективу – будто к сыну или младшему брату. Она несколько раз повторила, что Швецский может быть совершенно отвратительным, невыносимым, грязным мудаком и извращенцем, но он потрясающе решает любые загадки и занимается работой даже тогда, когда все остальные спят. Еще Лори с дрожью в голосе поведала, что Швец может ошиваться в участке в праздники и выходные, потому что он настолько привык к одиночеству, что не знает, как может быть иначе. Послушав истории офицерши, мисс Блэнк явно смягчилась к детективу. Да, их первая встреча прошла пренеприятным образом, но что можно требовать с человека, который вряд ли спал последние несколько суток, да еще и допрашивал родственников несчастных жертв?
Журналистка посмотрела на стеклянный отполированный столик, за которым работала, и улыбнулась. Все-таки, стоит попробовать завязать общение с детективом поближе, а ее маленький сюрприз, скорее всего, уже распакован. Интересно, как Швец на него отреагировал? Заметил ли, что записка надушена цветочными духами? Почувствовал ли остатки тепла ее груди, к которой она нерешительно прижимала коробочку, стоя под заветной дверью, и боясь каждую секунду, что он ее поймает, будто она совершает какое-то страшное преступление? Позвонит ли он, чтобы назначить новую встречу, признать свою неправоту?
Собравшись, Маргарита выдохнула и достала из сумки свой нетбук. Сроки сдачи очередной отвратительной статьи горели, поэтому ей пришлось заняться ненавистным текстом про магната и его любовницу.
Когда она закончила, из офиса уже все ушли. В холодном помещении выключили половину освещения, и только тусклый свет фонаря с улицы мог подарить какое-то ощущение уюта. Маргарита медленно собралась и откинулась на спинку жесткого пластикового стула. Все-таки, ее начальство старалось экономить на всем – кондиционер включали крайне редко, и на сотню квадратов он был один. Расставив красивые прозрачные столы, они не удосужились добавить перегородок, чтобы помещение не напоминало пародию на школьный учебный класс. Жесткие светло-голубые стулья из пластика продавались в мебельном по акции, поэтому оптом стоили не дороже трех чашек кофе в ближайшей кондитерской. Даже чайник отсутствовал – чтобы смочить горло работникам приходилось идти к автомату в коридоре и сбрасывать мелочь ради заветной воды или стаканчика с дешевым чаем.