Соловей: Необходимость рекогносцировки…
Иван: Думай давай, а то вместе с камнем на шее на дно пойдем.
Соловей: Согласно уставу…
Иван: Да брось ты свой устав! Сделай что-нибудь!
Соловей: Хорошо. Я приму меры и доложу.
Уходит.
Иван: Что же делать?! Что же делать?! Не дай бог, царь узнает. Он старомодный. Дочку в монастырь. Меня под зад. Вежливо, конечно, со всеми извинениями, но под зад. И не видать мне трона, как своих ушей. А копать начнет! У меня рыльце-то тоже в пушку. Довелось горничных потоптать! (Блаженно улыбается). И чего этим бабам только надо? Травилась же, когда царь хотел помолвку отменить, а теперь… Тогда бы и жениться, да обычай этот чертов! И кто это придумал? (кривляясь) Живите, как муж и жена, а через год решайте: Сочетаться вечными узами брака, или разойтись в разные стороны. Тьфу! История величайшей любви! А загуляла, скотина, да хоть бы с кем, а то с Кощеем. И не по-человечески тихо мирно, нет, все царство знает. А тут еще этот со своей совестью, совестный маньяк! Кощею что, в очередной раз голову отрубят и все. Ему что гриппом переболеть. Эту в монастырь, а мне: «Извини, Вань» и коленом под зад. Хорошо, что дуэли из моды вышли.
Уходит
Входят Царевна и Яга.
Царевна: Ягуся, ты ничего не перепутала?
Яга: Как можно, дочка, не первый год замужем.
Царевна: И сколько мне осталось?
Яга: Не более года.
Царевна: Не хочу умирать молодой.
Яга: Тогда поспеши с Кощеем.
Царевна: С ним поспешишь. Как целоваться и лапать, так он герой, а как комбинацию к сейфу… Эх!
Яга: Вот тебе бальзам. Дашь его Кощею.
Царевна: Поможет?
Яга: Я что тут БАДами торгую?
Царевна: Прости, бабушка, измучилась я.
Яга: Ладно, я женщина добрая. Ты, главное, делай все, что я говорю. А вот и твой ненаглядный. Пойду, чтобы с ним не столкнуться тут.
Уходит.
Входит Кощей.
Кощей: Любовь моя!
Твоя краса играет на челе
Сильней, чем солнца луч
Играет с нежным снегом,
Что на вершинах Гималайских гор
(падает на колени)
О, госпожа!
Любовь к тебе сжигает мое сердце
Сильнее жара тысяч Хиросим…
Царевна (подавая бокал с бальзамом): На, остынь.
Кощей жадно пьет.
Кощей: Ну как тебе мои стихи? Я даже съел печень одного поэта, чтобы написать их.
Царевна: Никогда не говори при мне подобные гадости!
Кощей: Прости, любовь моя. (Целует ей ручки) А где мой персик?
Пытается ее поцеловать, но царевна вырывается.
Царевна: Да перестань ты! Кто-то идет.
Кощей отстраняется с плотоядной улыбкой.
Кощей: Нет покоя сердцу моему!
Царевна: Лучше бы у тебя еще чему покоя не было. Чуть не забыла! Мне на маникюр пора.
Убегает.
Кощей: Эх… (машет руками) А…
Уходит.
С разных сторон на сцену выходят Иван и Соловей.
Иван: Узнал?
Соловей: Что я тебя первый день знаю?
Иван: Да не меня! Вот же урод!
Соловей: Так ты об этом!
Иван: А о чем еще?
Соловей: Разрешите доложить?
Иван: А без всего этого ты не можешь?
Соловей: Устав…
Иван: Ты что, издеваешься?
Соловей: Никак нет.
Иван (сквозь зубы): Докладывай.
Соловей: Известная сеньора Розалинда,
Известная своим умом пытливым
В постелях государственных мужей,
Поведала…
Иван: А что ты стихами заговорил?
Соловей (удивленно): Я?
Иван: Ну не я же.
Соловей: Э… о чем я?
Иван: О Розалинде.
Соловей: Да… Розалинда – персик. Она подобна морской воде: чем больше пьешь, тем сильнее жажда. Она как…
Иван: Так что она сказала о письме?
Соловей: Письме? Письме… ах да, письме конечно.
Беседуя с сеньором Папараццо,
Она письмо случайно увидала.
Царевны имя лишь смогла прочесть.
Тут Папараццо сильно разозлился
И в тот же миг письмо куда-то спрятал.
Иван: И что было дальше?
Соловей: Дальше мы ворвались в дом Папараццо и нашли вот это: (отдает Ивану фотографии Царевны и Кощея).
Иван: А негативы?
Соловей: Негативы обнаружить не удалось. Пока.
Иван: Найди и обезвредь немедленно!
Соловей: Слушаюсь!
Иван: Брось все и занимайся только этим.
Соловей: Как скажешь.
Иван уходит.
Соловей: Эх, кабы не покалечил меня спьяну Илюша, служил бы я сейчас всяким выскочкам – ждите. А куда деваться? Я ведь ничего не умею больше, да и работа не пыльная. Если бы не этот. Чего хорошего от него – держи карман шире, а жизнь испортить – это ему раз плюнуть, это он с удовольствием. Спишет меня по состоянию здоровья, кому я буду нужен? Это при мундире я орел, а так – канарейка трипперная. Приходится вот всяким дуракам прислуживать, да задницу прикрывать. А как бы я хотел по этой заднице, да сапогом, с оттяжечкой, от души! А тут своя жопа чей-то сапог чует. Ишь расчесалась (чешется).
Входит Царевна, читая на ходу письмо.
Царевна: …и посему осмелюсь вам отписать, что вышеуказанный Папараццо имеет доказательства вашей связи с Кощеем бессмертным и горит желанием преподнести их царю, надеясь на его принципиальность в вопросах морали и чести, а более всего на вознаграждение с его стороны или со стороны вашего супруга. Мне же для себя ничего не надо, а пишу я исключительно из верноподданнического обожания и преклонения перед вашими достоинствами. Искренне ваш… (замечает Соловья) Ой!
Соловей: Прошу прощения, что напугал вас.
Царевна: Да я сама зачиталась и не заметила.
Соловей: Ваше высочество… Поймите меня правильно… Я всегда испытывал… В общем, если могу вам чем-нибудь помочь, располагайте мной без стеснения.
Царевна (в сторону): Может и поможет. Терять мне особо уже нечего. (И Соловью) Вот, прочти, Соловушка.
Соловей читает.
Соловей: Да… Муж-то, хрен с ним, а вот царь-батюшка узнает… Не дай бог, конечно.
Царевна: Не дай бог.
Соловей: Мне тут звезды шепнули, что эти дни особо опасны для сеньора Папараццо со стороны несчастных случаев.
Царевна: Не так все просто. Это не война с какими-нибудь горцами, где под шумок этих писак дюжинами хоронить можно – никому до них дела нет. Тут же под ударом честь двора. Тут нам прокалываться нельзя. Тут надо, чтобы он сам прокололся. Пусть он царю вообще что-то из ряда вон выходящее подсунет, а когда тот его определит куда следует, можно и несчастный случай. Мало ли…
Соловей: Что от меня требуется?
Царевна: У тебя есть какой-нибудь ловкий пройдоха?
Соловей: Как говорится, полиция и преступность – две стороны одной медали. Стороны, конечно, две, но медаль одна, так что мы одна большая семья. Я иногда сам путаюсь, где кто.
Царевна: нам нужен самый лучший, чтобы без проколов.
Соловей: Есть у меня такой на примете. Сеньор Педрилио. Самый ловкий пройдоха. Быть ему президентом…
Царевна перебивает: И что же он не президент?
Соловей: Он чтит дружбу и держит слово, а для президента это смерть.