– Лейтенант Прим.
Зову тихо, но либрарий распрямляется пружиной:
– Ваше Превосходство, виноват!
– Отставить, – морщусь я от неуместно бодрого для ночи приветствия, – домой собирайся.
Флавий четко, как по списку, раскладывает вещи по карманам и размеренно чеканит слова:
– Разрешите остаться в штабе. Все машины в особняк давно ушли.
– Со мной поедешь.
Не вижу проблем, но лейтенант опускает взгляд и замирает у стола. Думает всего мгновение, и я слышу самую нелепую причину для отказа:
– Неудобно, Ваше Превосходство.
– Неудобно комбинезон зубами расстегивать, – выговариваю я, разворачиваясь на выход, – поехали.
Флавий давится усмешкой и уходит вслед за мной. В коридорах генштаба осталось только дежурное освещение. Охрана и его бы потушила, не будь я здесь. Нарушаю им режим. Давно могли дремать в подсобке, но приходится ждать на посту, пока генерал мимо пройдет. Водитель тоже сгорает от нетерпения. Так сильно домой хочет, что заводит двигатель, едва мы с либрарием выходим из лифта на парковку нижнего уровня. Мне главное самому не уснуть по дороге, вот тогда точно будет неудобно.
Флавий усаживается на край сидения. Отодвинься он еще дальше, и я бы оскорбился. Статус генерала мало чем отличается от статуса прокаженного – ни смотреть, ни трогать нельзя. Двадцать циклов Флавий у меня либрарием, а оказавшись в одной машине, чувствует себя неуютно. Растормошить его хочется так, что я забываю о приличиях, погонах, внимательном взгляде шофера через зеркало заднего вида и вспоминаю про зевоту. Наука доказала почти все, а на рефлекторном дыхательном акте споткнулась. Невозможно объяснить, почему стоит одному бойцу зевнуть, как вся звезда за ним повторяет. Даже сейчас, когда я думаю о зевоте – не могу удержаться. Прикрываю рот рукой, но не отворачиваюсь. Знаю, что либрарий за мной следит, и феномен срабатывает. Флавий зевает широко и очень смачно. До слез, выступивших в уголках глаз. Оборачивается на меня и тихо смеется. Так-то лучше.
– Тяжело идет подготовка к балу? – спрашиваю я.
– Я бы не сказал, – пожимает плечами лейтенант, – сроки сжатые, но схемы отработанные. Успеваем, Ваше Превосходство.
Даже не сомневаюсь. Редкий момент, когда что-то можно полностью доверить другому и не переживать. Но в отработанных схемах намечалась одна проблема. Дэлия – мудрец. Официально мертва, засекречена и заперта в медицинском центре, откуда ее даже мне будет не просто достать.
– Флавий, мою спутницу нужно одеть на бал, – говорю тихо, но твердо, будто приказ зачитываю, – выбрать платье, туфли и все, что полагается в таких случаях.
Либрарий застывает, глядя в пустоту. В первый раз нечто подобное от меня слышит. Прежде все мои женщины справлялись с задачей самостоятельно, но у Дэлии такой возможности нет.
– А что полагается? – растерянно переспрашивает лейтенант Прим и вздрагивает, выходя из оцепенения. – Виноват. Сделаю.
Утешить его мне нечем. Я на платья обращаю внимание ровно в тот момент, когда их нужно снимать. Причем интересуют только застежки, завязки, крючки и пуговицы. За несколько циклов тренировок мастером стал по раздеванию женщин. Даже в полной темноте.
– Ваше Превосходство, разрешите вопрос, – подает голос Флавий. Киваю, и он продолжает: – А какой размер у дариссы?
Понимаю, что конкретные цифры от меня ждет, но я не знаю.
– Маленькая, худая, весит, как два осколочно-фугасных снаряда для танка.
– Снаряды в платье не нарядить, – деликатно замечает либрарий, и теперь смеюсь я.
– Жди, сейчас узнаю, – обещаю ему и вешаю гарнитуру на ухо.
С планшета набираю номер Рэма. Данные истории болезни мне не светят, но мудрецы не только пациенты, а еще и засекреченные объекты, значит, на них есть досье, а там биометрические данные.
– Рэм, отправь Флавию досье на мудреца Мотылька, – говорю, услышав приветствие от главы службы безопасности.
Майор раздумывает, как обычно. Я готов поклясться, что вспоминает пункты Инструкции и мечтает аргументированно мне отказать, но не выйдет. Допуск у либрария почти максимальный. Он ограничен в информации только соображениями целесообразности.
– Сделаю, Ваше Превосходство, – нехотя скрежещет Рэм травмированным горлом.
И раз уж мы на связи, то стоит разобраться с еще одним вопросом:
– Мне нужен мастер-ключ от всех дверей объекта ди два лямбда пять.
Слышу, как майор давится и возмущенно булькает. Не ожидал? Да, я тоже в какой-то мере схожу с ума. И у меня даже есть оправдание. Чувствую, что предатель есть, и очень хочу найти. А для этого нужно выпустить мотылька из клетки.
– Не положено, – хрипит майор.
– А ты достань.
Рэм зажимает микрофон гарнитуры рукой и ругается, вспоминая устойчивые выражения и всех несуществующих богов. Терпеливо жду, пока мысленно вернет меня оттуда, куда послал.
– Есть, – наконец, отвечает майор.
– Не позже завтрашнего утра принесешь в мой кабинет, – распоряжаюсь я. – Отбой.
Убираю гарнитуру в карман и откидываюсь на сидение. Сколько часов осталось на отдых? Не так уж и много. Но лучше провалится в забытье, чем снова видеть яркие сны о близости. Тем более, им пока не суждено сбыться. Боится меня Дэлия и я не знаю, что с этим делать.
***
С задачей поиска платья либрарий справляется за сутки. Утром докладывает, что готов, и я выхожу в приемную, чтобы взглянуть на результат. Наряд уже упакован в коробку, но я прошу достать. Действительно, бальное платье. Плечи открытые, юбка длинная, вульгарным не кажется.
– А почему бирюзовое? – спрашиваю я, чтобы хоть что-то сказать.
Лейтенант Прим подбирается, как перед докладом, и начинает объяснять:
– У дариссы холодный цветотип, белое или черное платье ей подошли бы лучше всего. Но чтобы наряд не сливался с парадным кителем Вашего Превосходства…
Слушаю и понимаю, что в больничной форме я Дэлию видеть больше не хочу. Что угодно, но только не бесформенные тряпки, пропахшие медикаментами и отчаяньем. Она тусклая в них, будто пламя в старом фонаре с мутными стеклами. Спрятали огонь, как могли, а он все равно горит.
– Не знаю, какая у дариссы будет прическа, – продолжает либрарий, вынимая из коробки замысловатое украшение, – но решил остановиться на диадеме. Платье закрытое, со стойкой, колье уже не подобрать. Разве что серьги, но я прочитал все досье и не нашел упоминаний о том, проколоты ли у дариссы уши. Раз она в стационаре с шестнадцатого цикла, то могла не успеть. А делать это специально под бал не стоит. Речь не о боли, а о дискомфорте. Привыкнуть к серьгам нужно, а мне не хочется портить дариссе праздник.
Флавий настолько увлечен, что я в шоке. Контейнер с диадемой поглаживает, как настоящее сокровище, трещит без умолку. Слово не знаю, где вставить.
– Уму непостижимо, – вздыхаю я, – когда успел так много узнать?
Либрарий смущается, и бурный поток рассуждений стихает. Переминается лейтенант с ноги на ногу и сознается:
– С разведчиками созвонился, Ваше Превосходство. Они меня к специалисту и отправили. Оказывается, есть у нас внедренцы – знатоки моды. И мужской, и женской в том числе. Легенды разрабатывают, аналитические справки готовят. В общем, я сначала лекцию послушал, а потом почитал материалы и вот.
Хочется присвистнуть, цокнуть языком или еще как-то выразить восхищение обстоятельностью либрария. Основательно подошел к вопросу, хотя мог схватить первое попавшееся платье, и я бы промолчал. Но ему, кажется, самому понравилось. И шутки тут неуместны. Если бы все так относились к поручениям генерала, то на мне шрамов бы осталось вполовину меньше.
– Спасибо, Флавий, – благодарю и забираю упакованный наряд.
До объекта ди два лямбда пять лечу на катере. Охрана узнает генерала, и, пока я паркуюсь, главный врач выходит встречать. Нервный тик, наверное, заработал за неделю. Командир полцикла не интересовался делами, а теперь прилетает в третий раз. Дроны-уборщики на износ работают, санитаров Летум каждый день муштрует. Ничего. Его сонному болоту встряска только на пользу пойдет. Все небоевые подразделения нужно регулярно бодрить проверками.