., до последнего человека, повторяю, до последнего!
Его голос срывался на крик:
- Я, конечно, пытался объяснить все это в Квебеке, но безуспешно! Они говорят, что англичане трусливы, и что их нужно сбросить в море, смыть с берегов Америки всю эту еретическую, протестантскую нечисть.., может быть, это и так. Англичане трусливы, но они упорны, и их здесь в тридцать раз больше, чем нас, канадцев, и страх может их сделать опасными, коварными и хитрыми.. Я их знаю, этих инглишменов, мне с ними часто приходилось иметь дело, а сколько скальпов добыл я в бою! Да, никто не может про меня сказать, что я плохой французский офицер, более сотни английских шевелюр сушится на стене моего форта в Пентагуете. Я добыл их вместе с моими индейцами в факториях залива... Два года тому назад мы почти дошли до Бостона; и, если бы наш король прислал нам хоть один военный корабль, то мы бы взяли этот город. Но он не пошевелил и пальцем, чтобы помочь "своей" французской Акадии...
Он замолчал, тяжело дыша.
Затем закончил тоном патетической мольбы:
- Вы это сделаете, не правда ли, господин граф? Вы нам поможете? Вы поможете мне спасти моих индейцев?..
Граф де Пейрак положил ладонь на лоб и прикрыл глаза.
Ему показалось, что никогда ранее так остро не чувствовал он отсутствия Анжелики.
Ax, если бы она сейчас была здесь! Чтобы он мог сознавать, что она рядом! Она и ее нежное и женственное сочувствие. Чтобы рядом с ним была она, со свойственным только ей проницательным, глубоким и таинственным молчанием.
Понимающая все в этом своем молчании! Разделяющая его чувства.
Но также наделенная несравненным здравым смыслом.
Его жена самим своим присутствием снимала с него всю вину за любые преступления.
Он поднял голову, решив идти навстречу своей судьбе.
- Хорошо, - сказал он, - я вам помогу.
Глава 11
Туман над лиманом был в этот день таким густым, что в его седых клубах приглушались пронзительные крики морских птиц, напоминая хриплые стоны грешных душ в аду.
На обратном пути в Хоуснок Жоффрей де Пейрак уже собирался проститься с де Сен-Кастином, когда они увидели судно, плывшее вверх по течению реки. Подгоняемое ветром, оно, словно призрак, прошло рядом с ними, и до них донеслось шуршание его шелковых парусов. Это был маленький торговый или прогулочный стодвадцатистопятидесятитонный корабль, и его самая высокая мачта, на которой развевался оранжевый флаг, едва превышала вершины столетних дубов, росших вдоль берега реки. Он проплыл мимо и исчез, как привидение. Но спустя какое-то время они услышали сквозь туман шум опускаемой якорной цепи. Корабль остановился. И они увидели, как по плохо различимой прибрежной тропинке кто-то идет им навстречу. Это был матрос в красно-белой полосатой рубахе, на его поясе болтался широкий тесак.
- Кто-нибудь из вас, случайно, не сеньор де Пейрак?
- Да, это я.
Матрос приподнял в знак приветствия свою шерстяную шляпу.
- В районе внешней гавани острова Сеген, перед тем, как выйти на Дрезденское течение, мы встретились с одним кораблем, с которого вам просили кое-что сообщить.
В случае, если вы его встретите, - сказали они, - передайте ему, что мадам де Пейрак находится на борту яхты "Ларошелец" и будет ждать вашу светлость в Голдсборо.
- Очень хорошо, - воскликнул Пейрак с чувством большого облегчения. Когда вы их встретили?
- Вчера, незадолго до захода солнца.