- Итак, сударь, - сказала я, когда мы шли дальше,-сэтогомомента
поместье этой семьи полностью принадлежит вам, и вы можете делать с ним, что
хотите. Эта жалкая женщина обивала пороги адвокатов и чиновников, еемольбы
были уже услышаны, и затевалось крупное дело; по правде говоря, у васмогли
быть серьезные неприятности, то есть вам грозилаопасностьсеестороны.
Поэтому я разыскала ее, приютила здесь и подкармливала, и вот теперьвыот
нее избавились.
Сен-Фон пришел в неописуемый в'осторг и дрожащим от возбуждения голосом
повторял:
- Ах, как это сладостно - творить зло! Какие сладострастные чувства оно
вызывает! Тынеможешьпредставитьсебе,Жюльетта,какдрожат,будто
наэлектризованные, все фибры моей души от этого поступка, который я совершил
с твоей помощью,.. Ангел мой, небесное создание, мое единственноебожество,
скажи мне: чем могу я отблагодарить тебя?
- Я знаю, что вам нравятся люди, жаждущие денег, поэтомуяпрошувас
увеличить обещанную сумму.
- Кажется, речь шла о ста тысячах?
- Да.
- Ты получишь в два раза больше, милая Жюльетта. Но постой, что там еще
такое? - И министр застыл на местепривидедвухмужчинвмаскахис
пистолетами в руках, которые неожиданно выросли перед нами. -Эй,господа!
Что вам угодно?
- Сейчас увидишь, - процедил один из нихибыстроиловкопривязал
Сен-Фона к дереву. Другой так же ловко спустил с него панталоны.
- Что вы собираетесь делать?
- Преподать тебе урок, - ответил первый, взмахнув сплетенной изремней
плетью и с оттягом опустив ее на министерскую задницу. -Проучитьтебяза
то, что ты сделал с этими бедными людьми.
После трех или четырех сотен ударов, которые привели главным образомк
тому,чтоистощенныйорганСен-Фонавновьвзметнулсявверх,второй
нападавший усилил экстаз моего любовника, введя в его анус гигантскийчлен;
совершив бурный акт, он тоже взял плеть и еще раз отодрал министра,который
в это время правой рукой лихорадочно трепал ягодицы девочки, а левой -мои.
Наконец, Сен-Фона отвязали, нападавшие растворились в темноте, амывтроем
снова вышли на ночную лужайку.
-Ах,Жюльетта,долженещеиещеразпризнатьсятебе,чтоты
восхитительна... Кстати, знаешь, этот последний эпизод не нашуткунапугал
меня; но зато ты испытываешь нисчемнесравнимоеудовольствие,когда
вначаленатебяобрушиваетсястрах,азатемрастворяешьсявволне
сладострастия: жалким человечишкамникогданепонятьтакиеконтрастыи
резкие переходы ощущений.
- Выходит, страх благотворно действует на вас?
- Удивительно благотворно, моя милая. Возможно, я самый большой трус на
земле, в чем и сознаюсь без тени стыда. Бояться - это своего рода искусство,
это целая наука - искусство и наука самосохранения, это исключительноважно
для человека, следовательно, верх глупости и тупости втом,чтобысчитать
честью бравирование опасностью.