- С этими словами он протянул мне шкатулку, в которойяувидела
пять тысяч луидоров и драгоценности и украшения на суммувдвоебольшую.-
Возьмите его и помните о коробочке с ядами.
Потом он завел меня в потайную комнату, обставленную тяжелой, роскошной
и необычайной мебелью.
- Переступив порог этого дома и все время, пока вы здесь находитесь, вы
будете обычной проституткой, а за егостенамивыбудетеоднойизсамых
знатных дам королевства.
- Везде и всюду, мой повелитель,ябудутольковашейрабой,вашей
вечной поклонницей и душой всех, самых восхитительных ваших наслаждений.
Я разделась. Дрожа от радости, что наконец-то нашелвернуюсообщницу,
Сен-Фон творил в тот вечер ужасные вещи. Я уже рассказывала вам онекоторых
его причудах, а теперь узнала о многих других. Отныне, выходя из его дома, я
чувствовала себя властительницей мира, а в его присутствии былауниженадо
крайности; там, где делокасалосьпохоти,он,безсомнения,былсамым
мерзким человеком, какого можно себе представить, и самым деспотичным, самым
жестоким. Он заставлял меня оказывать высшие почести своему членуисвоему
заду; он испражнялся, и я должнабылабоготворитьдажеегоэкскременты.
Кроме того, у него была весьма любопытная мания: он осквернял те самые вещи,
которые символизировали всето,начембылаоснованаегогордыня;он
требовал, чтобы я испражнялась на высшие символы почета, он вытирал мнезад
своей "голубой лентой". Однажды я высказала свое удивление по поводутакого
поведения.
-Выдолжныпонять,Жюльетта,чтовсеэтитряпкииленты,
предназначенныедлятого,чтобыослеплятьидиотов,немогутвызывать
почтения у философа.
- Однако минуту назад вы заставляли меня целовать их.
- Все верно, но в той же степени, в какой я горжусь этими безделушками,
мне доставляет удовольствие пачкать и осквернять их. Ивотэта-топричуда
понятна лишь либертенам моего масштаба.
Между тем орган Сен-Фона вырос до невероятных размеров, и якончилав
его объятиях, так как для меня, с моим воображением, вопрос о том,вызывает
или не вызываетотвращениетаилиинаявещь,никогданевозникал,и
единственное, что меня заботит, -этобезудержностьичрезмерность.Тут
внутренний голос подсказал мне, что Сен-Фонсгораетотжелания,чтобыя
съела его дерьмо; я попросила позволения на это, тут же получила его,ион
был в экстазе; потом он жадно высасывал все, что было у меня впотрохах,и
отрывался только затем, чтобы как можно глубже проникнуть языком в мой анус.
Когда он показал мне портрет своей дочери, удивительногоиочаровательного
создания, которому едва исполнилось четырнадцать, я попросила его как-нибудь
привести ее к нам на обед.
- Ее здесь нет, - ответил он, - иначе вы давно бы увиделиеевнашем
обществе.
- Мне кажется, прежде чем отправить ее к Нуарсею, вы насладились ею?
- Вы совершенно правы, - улыбнулся он.