И
опасения мои рассеялись.
Пройдя почти все круги ада - из рук Сен-Фона в руки своегосупруга,а
от него в лапы Дальбера,-несчастнаяженщинанаходиласьужевкрайне
плачевном состоянии: ее груди, руки, бедра, ягодицы - словом, всяееживая
плотьявляласобойпотрясающуюкартину,созданнуюжестокойфантазией
палачей. А когда Сен-Фон, потрясая восставшим и побагровевшим членом,нанес
ей двенадцать сильнейших ударов по плечам испине,затемшестьтакихже
сильныхпощечин,головаеепониклаокончательно;ноэтобылатолько
прелюдия, потому что в следующий момент он поставил ее всерединукомнаты,
где в пол были вделаны два кольца; к ним привязали ее ноги, руки подняли над
головой и привязали к свисавшим с потолка веревкам. Междуног,навысокий
узкий табурет, поставили дюжину свечей таким образом,чтоихпламяпочти
касалосьеевлагалищаианальногоотверстия,отчегоскороначали
потрескивать и скручиваться волоски на лобке, иначала,прямонаглазах,
краснеть нежная кожа; всееетелосталоизвиватьсяидергаться,ана
красивом побледневшем лице изобразилось необыкновенное выражение, в котором,
как мне показалось, была какая-то сладострастная смесь боли и ужаса. Сен-Фон
держал в руке свечу и, вплотную приблизившись к мадам де Нуарсей,сжадным
вниманием наблюдал за ее муками, вложив свой пенис в рот Линданы изаставив
Лолотту щекотать языком анус. Один из юношей содомировалНуарсея,который,
вцепившись руками в ягодицы Анриетты, то и дело повторял жене, что она будет
поджариваться до тех пор, пока не испустит дух. А Дальбер, занятый тем,что
трудился надзадницейдругогоюношиицеловалуслужливоподставленные
прелести Аглаи, давал Нуарсею советы,какувеличитьстраданиянесчастной
женщины, с которой тот несколько лет был связан священными узами брака. Моей
обязанностью было оказывать разного рода услуги участникам этой дикойсцены
и следить за свечами. В какой-то момент мне показалось, что их пламя слишком
слабое и короткое и что жертва наша страдает не в достаточной мере, тогдая
подняла подсвечники ещевыше,инечеловеческиевоплимадамдеНуарсей
заслужили мне горячее одобрение мучителей. Сен-Фон, который,казалось,уже
потерял рассудок, поднес свечу ксамомулицужертвы,подержалнесколько
мгновений, затем спалил ей ресницы и выжег один глаз. Дальбер схватил другую
свечу и поджарил, один за другим, ее соски, а муж поджег роскошные волосы на
голове.
Все больше вдохновляясь этим волнующим зрелищем, я подбадривала актеров
и на ходу придумывала новые, еще более изощренные издевательства.Помоему
совету, хозяйкуоблиликоньяком,ивтотжемигонапревратиласьв
трепещущий и стенающий факел; когда голубоватое пламя стихло, ее неподвижное
и все еще стройное тело с головы до ногпредставлялособойодинсплошной
ожог. Моя идея имела небывалый успех, и восторг всей компании был неописуем.
Подогретый этим последним злодейством, Сен-Фонвырвалсвойчленизорта
Линданы и, крикнув Лолотте, чтобы та продолжала свою ласку, с размаху вонзил
его в мой анус.