Где уж тут испытать что-нибудь новое и захватывающее. Теперь наслаждаюсь вкусом свободы.
– Свобода может и одурманить. – Его глаза лукаво блеснули. – Как первый глоток хорошего вина. Сильнее бьет в голову, если отстоялось за много лет.
Карина вытащила из бокала оливку и сняла ее губами с палочки. Его пристальный взгляд следил за ее ртом с явным интересом.
– Да вы поэт, Сойер Уэллс. Кто бы мог подумать? А откуда вы знаете мою маму?
– Мы познакомились несколько лет назад. Она вытащила меня из щекотливого положения, и я обещал ей свою преданную дружбу.
– Подробности расскажете? – приподняла бровь Карина.
– Нет.
– Вы, должно быть, читали руководства по общению с женщинами, – усмехнулась она. – Мы обожаем тайны.
– Я думал, вы еще любите нас исправлять. Спасать от самих себя.
– Любим, но вы редко нам позволяете.
Его взгляд опалил ее внезапным жаром, и по спине пробежал холодок. О да, она далеко еще не в его лиге.
Этот человек был мастером соблазнения, а она – всего лишь ученицей. Однако это рискованное подшучивание и острый ум притягивали ее, хотя он и пугал ее до смерти.
– Вы расскажете Максу о нашем свидании?
Упоминание о Максе вернуло ее к реальности. Пальцы сжались сами собой.
– Если он спросит.
Сойер заметил ее жест и наклонился к ней. Аромат дерева и мускуса пробуждал в ней чувственность.
– Расскажите мне о ваших отношениях с Максом.
– Он лучший друг моего брата. Мы росли вместе, а потом он уехал с Майклом в Нью-Йорк открывать «Милую Мэгги».
– Друзья детства?
– Да. Почему вы так много расспрашиваете о Максе?
Сойер пристально поглядел на нее:
– Он имеет на вас какие-то права?
– Прошу прощения? – едва не поперхнулась Карина.
– Вы с ним спите?
– Нет. Но я не совсем понимаю, какое вам до этого дело.
– Никогда не бойтесь задавать вопросы, Карина. Вы не только красавица, но и умница. Опасное сочетание. Я хочу удостовериться, что вы свободны.
В его глубоком голосе слышались многообещающие нотки. Этот человек хочет ее. Почему же она не падает в обморок от счастья и не зовет его к себе в номер? Чертов Макс! Она никак не могла вырваться из плена своей детской влюбленности, и это ее злило.
– Я свободна. И мне надоело говорить о Максе.
Сойер взял ее за руку. По телу пробежала приятная дрожь, но это было совсем не то страстное волнение, от которого все обрывалось внутри и которое она испытывала от прикосновения руки Макса. Но нет, она не будет думать о Максе.
– Мне тоже. Хотя, видимо, придется отпустить вас, иначе вы не успеете на ужин.