Конечно, оборона Москвы и общий успех контрнаступления решались далеко не только под Белым Растом и Волоколамском, но 64-й бригаде стечением обстоятельств выпала историческая миссия принять на себя острие последнего удара немцев, выстоять и первыми ринуться на разгром врага. Верховный Главнокомандующий высоко оценил подвиг и вклад моряков бригады в общий боевой успех, наградив 64-ю морскую стрелковую бригаду орденом Красного Знамени. Награждения в тот еще крайне тяжелый период войны были чрезвычайно редким!
Источник http://nordww.narod.ru/new/9/1.html
…
Участник ВОВ Шумилов Александр Николаевич рассказывает: Я был на Катуаре, когда объявили, что началась война. Немцы быстро докатились до Москвы. В район Икши, Яхромы… все мосты взорвали. Я сам свидетель, пацан, десятиклассник, наш Катуар… это единственное место, куда немцы не дошли. Райком комсомола мобилизовал, поднимать людей, крестьян, уничтожать имущество, чтобы немцам ничего не досталось. Я с отцом пешком ходил от Котуара до Москвы.
Шумилов Александр Николаевич, 1944 г
Отец работал в школе. Стекла повыбило и мы с отцом зимой ходили пешком в Москву их забирать, потому что поезда не ходили. Помню мы прошли Лобню. За Лобней сразу видна Красная Поляна. Оттуда до Москвы ходила дрезина. Красная Поляна это был районный центр. Теперь Лобня выросла, а Красная Поляна затухла. Появился аэродром Шереметьево. А был когда-то военный. Между Лобней и станцией Марк на поле стояла батарея пушек, примерно калибра 100 мм. Штук 10 были направлены в сторону Красной Поляны. Потому что ждали оттуда немцев. На самой станции Марк стоял бронепоезд. Он дальше не мог пройти, потому что мосты через канал были взорваны. Охранял, к Химкам не давал немцам пройти, обстреливал. Но это символический бронепоезд, примитивный. Пушки на колесах, но на платформах. Корабельных пушек не было, откуда им взяться. В то время в Мы доезжали до Лианозова, а оттуда на такси до Тимирязевской академии. Москву въезд был запрещен, но у нас были пропуска. С академии на трамвае дальше.
Разные воспоминания… Я когда демобилизовался, пришел в деревню, мужиков – один калека.
Вот говорят дескать немцы дошли до Красной Поляны и уже видели Москву. Ничего подобного. С Красной Поляны Москву не видно. Теперь высотные дома – не увидишь, а в то время их не было. До Москвы еще 30 километров.
– Не хотелось идти добровольцем в армию?
– Меня забрали в военкомат, там поработал месяц. Район по-старому назывался Краснополянский. Потом поработал в совхозе «Марфино». Потом снова забрали в военкомат, не дали там доработать.
Район Белого Раста прибыли морские части. В основном морская пехота Тихоокеанского флота. Меня выселили из двухэтажного дома, в котором я жил в комнату, а в нем сделали госпиталь. Из Белого Раста раненых привозили. Помню у нас стояло два танка Т-34. Нам, пацанам, интересно. Давай, в танк залезем, а вдруг там есть какая-то аппаратура. Конечно, у всех у нас были горы снарядов, оружия. Несколько моих одноклассников подорвалось на минах, которые были расставлены по дороге до Марфино. Вся дорога была минирована. Поезда не ходили. Никакой советской власти не было. Все раздали народу.
– В этот период бандиты были?
– Нет. Безвластие, но, тем не менее, бандитов не было. Это все равно, что у нас на корабле не знали, что такое дедовщина. Все были друзьями. Один пулеметчик вообще был вор-рецидивист. Его пошлют в город с чайником без увольнения, где-то что-то сопрет, и раз – в чайник. Потом подкармливает нас из этого чайника.
Было такое, что расхватывали из магазины продукты. Забирали все, чтобы не досталось немцам. А что там забирать-то? Все давали по карточкам. Муку, перловку… керосина не было.
– Первая зима голодная была?
– Да, голодная. Во-первых ввели карточки. Школьникам давали иждивенческие карточки. Отец получал карточку служащего, а не рабочего. Хлеб был, пальмовое масло, жмых. Делали лепешки из жмыха. В Дмитрове была толкучка. Как добирались? Мосты-то через канал были взорваны. Но это уже тогда, когда немцев отогнали. Кое-как перебивались. Потом меня прикрепили к военкомату. Еще кое-что доставалось.
В армию забрали с первого курса, осенью 1942 года. Получил две буханки хлеба в Лобне, пару селедок – и в эшелон. Наш эшелон отправили из Лобни в Москву. День простояли на Курском вокзале, а потом приехали в Орехово-Зуево. Там нас всех постригли наголо, и опять погрузили в этот же эшелон и повезли обратно. Видим – опять по Савеловской дороге едем.
…
О Герое Советского Союза жителе Катуара Ушакове Степане Лаврентьевиче
Степан Ушаков родился 6 декабря 1909 года в селе Задушное (ныне – Новосильский район Орловской области). После окончания пяти классов школы работал в сельском хозяйстве. В 1930—1933 годах проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. Демобилизовавшись, проживал и работал в посёлке Некрасовский Дмитровского района Московской области. В июле 1941 года Ушаков был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С октября того же года – на фронтах Великой Отечественной войны. В боях три раза был ранен. К ноябрю 1943 года старший сержант Степан Ушаков командовал взводом пешей разведки 1210-го стрелкового полка 362-й стрелковой дивизии 3-й армии Белорусского фронта. Отличился во время освобождения Гомельской области Белорусской ССР.