«Ах, что я наделала! Неужели во всём виновата я?! Да… всё произошло из-за того, что я позавидовала Оле! Моей лучшей подруге! Как ужасно, как стыдно! Я так виновата перед ней и… перед всеми! Если бы всё вернулось, как было!». – Слёзы безысходного отчаяния с новой силой хлынули из её глаз.
…В это время над городом пролетал Святочный дух. Иногда он опускался и заглядывал в окна домов: ведь сегодня Рождество, а завтра начинаются Святки! Кто хорошо встретит Рождество, у того и Святки будут весёлыми! И если кому-то сейчас плохо, обязательно нужно помочь!
Увидев безутешно рыдающую Веру, он прислушался к её мыслям и сразу всё понял. Дух влетел в открытую форточку и опустился подле девочки. Ласково погладив её по голове, он сказал:
– Не плачь, дитя! Ты поняла свою ошибку и раскаялась всем сердцем, поэтому заслужила прощение! Всё будет хорошо!
Девочка не слышала этих слов, не видела духа и не чувствовала его прикосновения, ведь он был бесплотным, но на сердце у неё сразу потеплело.
Святочный дух дотронулся своей светящейся палочкой до макушки ёлки, и в зале всё преобразилось. Исчезли оскалившиеся обезьяны, вновь зазвучала чудесная музыка, – ребятишки в карнавальных костюмах стали собираться в хоровод. Он поцеловал девочку в лоб, – ей стало совсем легко, слёзы высохли…
Вера поднялась и робко приблизилась к Оленьке.
– Прости меня, Оля! – тихо сказала она.
– За что? – удивилась подруга.
Но Верочка не успела ответить: подошёл Павлик и пригласил её на танец.
– Потом всё расскажу! – шепнула она Оле, и в глазах её вновь сверкнули слезинки. Но это были слезинки счастья!
Васька и гном
У деда Кузьмича рыжий кот Васька живёт. Однажды, под Новый год, Ваське вздумалось в лес сходить, посмотреть, как лесные жители встречают его.
Зима в тот год выдалась суровая. Сугробов высоких намело полным полно, и мороз стоял… аж деревья трещали. У Васьки усы, брови и шуба сразу инеем покрылись. Он даже стал немного на Деда Мороза похож, только пышной бороды и высокой шапки не хватало.
Пробрался кот через сугробы в самую середину леса, а ни одного празднования Нового года ни под одной ёлкой так и не заметил.
«Да… невесело тут у них ночью на Новый год! – думает Васька – Сейчас ещё баба Яга вдруг на метле прилетит, или какой леший от зимней спячки проснётся и начнёт трясти косматой бородой!».
Васька, конечно, кот не трусливый, но всё-таки как-то не по себе. Нет-нет, да и оглянется, не высовывается ли кто неприятный в темноте из-за деревьев?
И вдруг слышит: хлоп-хлоп! скры-скры! хлоп-хлоп! скры-скры! Кто-то хлопает и снегом скрипит, а потом ещё: прыг-прыг! Неужели это такое празднование Нового года, без огней, без хлопушек?! Удивился Васька.
Присмотрелся внимательнее, а это – гномик. Замёрз бедняга, бегает вокруг ёлочки, бьёт себя ручками по бокам и то и дело подпрыгивает, – согреться пытается. И бормочет, вроде как: «раз-два-три, раз-два-три!». И так, не останавливаясь ни на секунду, – бегает, скрипит, хлопает, бормочет и подпрыгивает.
Васька выпучил глаза и на всякий случай по привычке спину изогнул, шерсть дыбом поднял и противно завыл: «Мяу-у-у-у-у-ууууу!!!».
Но гном взглянул на него так жалобно, что Васька тут же выть перестал и даже вежливо поздоровался:
– Мррр, мррр, добрый вечер, уважаемый гном!
Васька был кот догадливый и сразу понял, что перед ним гном не простой, а сказочный. Только в сказках так одеваются: в красной вельветовой курточке с золотыми пуговками, чёрных бархатных штанишках с искрящимися звёздочками, шерстяных полосатых гетрах и ярких оранжевых башмачках с серебряными пряжками. На голове гномика была надета вязаная малиновая шапочка с огромным зелёным помпоном.
– О, доброй ночи, уважаемый кот Василий! – гном поклонился. – Ведь я не ошибся в вашем имени? Рыжих котов почти всегда Василиями зовут.
– Не ошиблись, но можно просто кот Васька, – поспешил ответить скромный кот.
– Позвольте представиться: гном Глорон! Это коротко. Полностью: Глорон-Дрожен-Сиропен-Младший, но это не обязательно. – Ах, ах, я весь дрожу! – пожаловался гном, едва попадая зубом на зуб. – У меня нос стал будто стеклянный! – Он тихонько, чтоб не разбить, щёлкнул по красному, полупрозрачному носу. – Эти лесные морозы… бррр… Охо-хо! – гном задрожал сильнее. – В наших гномских пещерах, куда теплее! Я слишком, слишком замёрз!
Гном запрыгал чаще и выше и, не дожидаясь никаких расспросов, рассказал свою историю.
– Вы же знаете, уважаемый кот Васька, что настоящие старинные гномы, коими мы и являемся, живут под землёй.
Кот с видом знатока кивнул головой и навострил уши.
– Мы охраняем клады земли: особой красоты драгоценные камни, например… золото, конечно, ммм… да и серебро тоже… Охраняем день и ночь! О, это очень трудная работа! Сейчас развелось столько кладоискателей, еле успеваем драгоценности перепрятывать.
Гном вздохнул, укоризненно покачал головой и продолжил:
– Раз в год каждому гному, как и любому старательному работнику, положен отпуск. И вот я целый месяц гостил на Урале у Хозяйки Медной горы.
– У самой Хозяйки Медной горы!? – так и ахнул Васька, изобразив хвостом вопросительный знак. – Уж он-то хорошо знал сказки Бажова. С внучкой хозяина, Анюткой, раз пять перечли.
– Да, да, у неё самой! – продолжал Глорон, утвердительно тряся заиндевелой бородёнкой. – Она не отстаёт от времени, сейчас ведёт деловые переговоры с людьми о добыче руды в её горе…
Васька понимающе кивнул круглой головой. Он был очень подкованным во всех отношениях котом. На кухне, где он больше всего времени и проводил, целый день бубнило радио. А вечером он вместе с Кузьмичом в кресле сидел и по телевизору все новости подряд смотрел. Ничего не пропускал.
– Как же вы туда добрались? – поинтересовался кот. – Неужели… на самолёте? – Васька очень боялся высоты, поэтому у него даже шерсть встала дыбом от страха.
– О, нет, в наших старинных сказках самолёты ещё не изобрели, и потом… это было бы не совсем солидно… да и дороговато для нас. Гномы – народ бережливый, – признался Глорон. – Но под землёй, повсюду, гномами проложены волшебные тоннели, по ним и дошёл.
– Так это ж, сколько топать надо, чтобы до Урала добраться! – посочувствовал Васька.
– Вовсе нет! – Глорон запрыгал и захлопал сильнее, – мороз крепчал. Нос его стал уже не только совершенно прозрачный, но и начал сам по себе тихонько звенеть.
«Это – предел», – сочувственно вздохнув, подумал Васька.
А Глорон, держась из последних сил, продолжил свой рассказ:
– Удивительное, волшебное свойство тоннелей гномов в том, что, если на земле один километр проходишь, за это же время под землёй выходит все сто тысяч! Так что за один день и дотопал!
– Вот это да! – От удивления Васька даже усами пошевелил и затылок задней лапкой почесал. – «А ведь приходится нА слово верить! – подумал он. – Но… как бы то ни было… всё равно, ни за что в эти гномские тоннели не полезу!»
– Таким же образом я возвращался обратно, – всё громче стуча зубами и звеня носом, продолжал свой рассказ бедный Глорон. – Во всех тоннелях у нас есть специальные выходы на поверхность земли. Я лишь на несколько минут вылез, чтобы сфотографировать лес! Он так красив зимой! – Гном в восхищении обвёл ручкой вокруг себя. – А ведь мы, гномы, умеем делать особенные слайды, настоящие живые картинки. Смотришь, а в них всё движется, даже ветки деревьев шевелятся и облака плывут, снежинки на землю падают, а вечером звёзды на небе то зажигаются, то гаснут.
Васька обратил внимание на старинный фотоаппарат, висевший на груди гнома. Такой он видел впервые, – у Анютки был обыкновенный смартфон. Конечно, Анютка показывала ему живые картинки в компьютере, но сами они их делать не умели. И когда девочка снимала Ваську, получались обычные неподвижные фотки.
– Но пока я фотографировал, начался снегопад, и вход в тоннель тут же засыпало снегом, – грустно продолжал посиневший от невыносимого холода гном, – и, сколько его не искал, найти не мог! И теперь… замерзаю! – из его огромных голубых глаз выкатились слезинки, которые тут же на щеках превратились в кругленькие ледышки.