После обеда, вымыв посуду, Вера прилегла на диван, подумала было включить телевизор, но расхотела: «Ничего интересного, по всем каналам одна политика, причём с утра до глубокой ночи, надоело…»
«А чем Егорушка занялся? Ага, устроился на своём диване со смартфоном». Вера смотрела в зеркало. Оно висело так, что было видно, что делается в другой, смежной, комнате. Смартфон у Егора появился случайно. В очередной свой приезд его забыла Даша, сестра Егорушки. Даше уже исполнилось девятнадцать лет, она была на шесть лет старше Егора. Эта неугомонная девчонка почему-то очень невзлюбила страну своего проживания и пренебрежительно называла её «Финкой». Она не меньше двух раз в год приезжала в Россию и задерживалась на месяц, а то и больше. Так как после смерти отца мать продала квартиру в Питере, Даша первым делом приезжала к тётке в Лугу, а уж потом в Питер к друзьям. В отличие от сестры, старшие братья Олег и Игорь прижились в Финляндии, обзавелись семьями и на родине бывали редко. По характеру и темпераменту они были ближе к финнам и даже внешне более походили на мать – чистокровную финку. Даша и Егор внешне были похожи на отца.
Так вот, когда Вера обнаружила, что Даша забыла свой телефон, Егор им уже вовсю пользовался. Он, как позже выяснилось, даже несколько раз звонил Вере на работу, а она, видя Дашин номер, думала, что связь плохая, потому что в трубке была тишина и несколько раз отдалённый приглушённый смех. Когда Вера увидела смартфон у Егора, она сразу догадалась, что его забыла Даша. Попытавшись его забрать у Егора, она встретила такое сопротивление, какое было при попытке ранее забрать у него англо-русский словарь. Вера позвонила в Финляндию и сообщила о забытом смартфоне.
– Егорке понравился? – удивилась Даша. – Пусть у него и остаётся. Я себе новый уже купила и номер у меня новый. А старым пусть Егорка пользуется. Я даже могу ему каждый месяц деньги на телефон класть.
– Да как же он будет пользоваться? Ему и звонить-то некому. Да и слова от него не добьёшься…
– Я ему сама звонить буду и рассказывать о себе.
Егор занялся смартфоном, сидел часами, а однажды Вера увидела, что телефон поставлен на зарядку. «Разобрался, значит, и без чьей-либо помощи…» подумала Вера. Но недели через две, вернувшись с работы, Вера застала следующую картину: Егор сидел на диване сильно возбуждённый (Вера давно научилась определять его состояние по поведению). Выражалось возбуждение в том, что он брал в руки смартфон и бросал его на диван. И опять, и опять… (повторяющиеся движения) и к тому же Егор огорчённо тихонько поскуливал.
– Что случилось? Что не так? – спросила Вера, заранее зная, что не получит вразумительного ответа. «Догадайся, мол, сама…»
– Может он разрядился? Так ведь ты его заряжал, умеешь… Я видела.
Вера взяла в руки смартфон. Заряд был полным. Она покрутила смартфон в руках и уселась на диван.
– Не пойму я, в чём дело…
Егор заскулил сильнее и стал ходить по комнате из угла в угол. Вера совсем растерялась. Продолжалось это минут пять, а потом сквозь скулёж Егор стал повторять одно слово: «Трафик, трафик…» Вера достала свой простенький телефон и решила позвонить Даше.
– Из-за твоего смартфона у Егорки приступ…
– Как это… – послышалось в трубке.
– Ходит из угла в угол и говорит только одно слово, мне непонятное.
– Какое?
– «Трафик» вроде.
Трубка несколько минут хранила молчание, а потом Дашка радостно сообщила:
– Так он в интернет выходит… Я догадалась. Ну, и умный… весь в папку. Тётя Вера, у него трафик закончился, то есть денег нет на телефоне.
Насчёт денег Вера поняла сразу.
– А кто-то обещал деньги на телефон каждый месяц класть…
– Сейчас всё сделаю. И тариф другой нужен, такой, где интернета больше.
Через минут двадцать всё встало на свои места, то есть воцарилось полное спокойствие. Даша всё сделала и с тех пор никогда не забывала оплачивать Егорушкин смартфон. И периодически звонила Егору. Это Вера поняла, когда однажды услышала звонок и увидела, как Егор взял смартфон и поднёс его к уху. Односторонний разговор продолжался минут десять. Чего уж там Дашка рассказывала брату… может просто душу изливала. Узнать было невозможно, но Вера заметила, что, услышав очередной звонок, Егор оживлялся, быстро брал смартфон, проводил пальцем по экрану и подносил его к уху. Как-то раз, не успев ответить на звонок, он сам набрал Дашу и слушал её, чему-то улыбаясь, а может, радовался тому, что может в любой момент услышать её голос.
Всё, что снаружи…
Кто я? Совсем недавно, с тех пор, как смог больше узнать о другой реальности, ну, той, которая «снаружи», я впервые задал этот вопрос себе. (А всё благодаря Даше, вернее её смартфону). У Веры всё просто: всем, кто мной мимолётно интересуется, она говорит «аутист». Отец считал по-другому… Я помню всё, чему он меня учил, как объяснял моё состояние другим… Тогда я не задумывался над этим, я был далеко «внутри»… Помню отец говорил кому-то: «…его состояние связано с изменениями во многих участках головного мозга, а изменения связаны с генами, влияющими на созревание симпатических связей. Генетика состояния сложна, и неясно, что влияет, взаимодействие множества генов или редкие мутации». Это дословно, у меня с памятью проблем нет.
Вера полистала журнал, потом взглянула на часы.
– Ой, Егорка, нам гулять пора. Собирайся. Пора проветриться… Погода хорошая, солнышко вон… А солнышко, как не раз я тебе говорила, способствует выработке в организме витамина «Д». Будешь большой и сильный, ну как Вася из соседнего подъезда. Он ведь тебе нравится… я знаю. Прогуляемся, новый магазин посмотрим, к реке сходим… на людей поглядим.
Вера надела туфли, накинула лёгкую куртку и посмотрела на Егора. Он сосредоточенно зашнуровывал ботинки. «Надо же, сразу стал собираться… видно гулять хочет», подумала Вера и невольно обратила внимание на то, как Егор зашнуровывал ботинки. «Как-то по-другому, необычно… а что, даже красиво…»
– Егор, и где ты так научился ботинки шнуровать… Молодец. Потом мне покажешь, а я детей в детском саду научу. Ну, готов? Пошли.
Они вышли из подъезда. Рядом на лавочке сидел сосед с первого этажа Виталий, ровесник Веры. Они учились в одной школе, только в параллельных классах, и по-молодости он даже пытался поухаживать за Верой. Потом связался, как говорят, с плохой компанией, ну и покатился по «кривой» дорожке. Молодость провёл на нарах, вернулся, устроиться нигде не мог и опять в «места не столь отдалённые», но уже не на столь большой срок. Сейчас вокруг него собралась местная молодёжь – несколько подростков от четырнадцати до шестнадцати лет. «И чего их к нему тянет?» подумала Вера «…ну поёт он им иногда песни блатные… зоновская романтика… куда только родители смотрят…» И тут Вера услышала, как Виталий вроде и тихо, но в тоже время отчётливо сказал:
– Контуженного гулять вывели…
И сразу же какой-то мальчишка закричал:
– Контуууженный, контуууженный…
Вера оглянулась. Кричал Сашка из соседнего подъезда. Она хорошо его знала и его семью тоже: мать, бабушку, отчима. «Ну вот, налицо влияние этой зоновской романтики. Нет, я просто так этого оставить не могу…»
– Саша, можно тебя на минуточку. Подойди, разговор есть.
Парень растерялся, но тут его схватила за руку девочка и потащила к Вере. «Так там и девочка была…» подумала Вера и присмотрелась. «Так это Лена, дочь заведующей детским садом. Час от часу не легче…»
– Саша, как тебе не стыдно. Разве я тебя учила больных обижать… а может тебя дома учили или ещё где? – спросила Вера и посмотрела на скамейку.
– Я тебя с детства знаю и задницу твою не раз подтирала в детском саду. Не был ты таким. Что случилось? И хотелось бы ещё узнать, что за надписи у нас во всех парадных на стенах появились АУЕ?
Видно было, что Сашке стыдно. Он покраснел, растерялся и поэтому, не задумываясь, ответил: