О чем и спросил её саму:
– Откуда Вы, Наталья Сергеевна, узнали такие подробности о, фактически, чужом человеке здесь в своей глубинке?
На что Лимачко ему ответила без утайки.
– Так Маркел Фатеевич Городухин лично и рассказал, – теперь слезы уже высохли на ее щеках, а глаза загорелись чувством пережитого. – Ведь я именно к нему на встречу и ездила во Львов.
Оказалось, что давным-давно забытый всеми в Кривичах земляк сам позвонил в дом Лимачко совершенно неожиданно, набрав её номер по междугородней линии связи. В основном, чтобы сообщить о том, что посылочку, дескать, привез от Касьяна.
– Ну, я ему не стала сразу говорить ни о случившемся, ни о том, что телеграмма страшная пришла с Алтая, – поделилась с Андреем собеседница. – Поехала сама порасспрашивать о последних днях мужа.
Уже вернувшись вечером из города, Наталья Сергеевна убедилась в том, что действительно, беда не приходит одна. Ведь, вновь горе не обошла ее дом стороной. Умерла Марина Матвеевна.
Этот, буквально, вал новой информации, обрушившийся на Пущина, требовал своего переосмысления. Потому весь остаток этого вечера и половину наступившей ночи Андрей не мог уснуть, согласившись на постой в доме у Лимачко, радушно предложенный ему гостеприимной хозяйкой.
Такое предложение было только на руку, потому, что позволило следователю больше времени уделить выяснению всех, довольно странных обстоятельств, произошедших в Кривичах за время, предшествовавшее его приезду. Неутомимо, час за часом он все расспрашивал Наталью Сергеевну о самых мелких деталях того, что произошло в тот самый роковой день, когда умерла старушка.
Та ничего и не скрывала.
Приехав во Львов она, к сожалению, не сразу смогла отыскать там, в условленном месте, позвонившего ей накануне, Городухина…
Да и тот телефонный разговор с ним, который заставил собираться в областной центр, начался не совсем так, как того, вероятно, хотел бы бывший земляк, оставивший после себя недобрую память. И все же, звонивший из Львова Маркел Фатеевич сразу же развеял все сомнения собеседницы по поводу своей персоны.
– Привет Вам передаю от Касьяна Львовича, – его голос и дальше, довольно весело басил из телефонной трубки. – С ним недавно тепло расстались у меня в бригаде.
Почувствовал за тишиной в трубке остающуюся недоверчивость собеседницы, он продолжал сам говорить своим прежним – веселым и располагающим к дружелюбности, тоном.
– Касьян Львович теперь стал мне лучшим другом, – не веря своим ушам, услышала от приезжего Лимачко. – Ведь полностью, без кривотолков, разобрались и с возникшим, было, недоразумением.
Оказалось и совсем удивительное в том, что следом услышала вдова.
– Я документально доказал Касьяну Львовичу, что был во время войны среди наших, уже когда с хутора от немцев сбежал, то пристал к партизаном, – проникновенно, с оттенком невольной обиды за недоверие теперь ворковало в телефонной трубке. – Звоню же вот по какому поводу – еду отдыхать на курорт Трускавец и у меня тут с собой небольшая посылочка от Вашего мужа.
Это известие, косвенным образом и породило в женщине простое нежелание сразу же заявлять о смерти мужа, делится с ним своим горем. Неизвестно что рассчитывая услышать в ответ.
Тогда как приезжий продолжал все говорить и говорить:
– Уже и не знаю, как с ней быть, с посылкой этой?
Он и теперь не давал на другом конце провода и слово вставить.
– Думал вначале, что сам в Кривичи гостинцы завезу, да вот, оказалось на деле не очень просто, – посетовал Маркел Фатеевич. – Транспорт ходит до Кривичей редко и в неудобные часы, теперь мне уже и на лечение уезжать треба.
Столько радушия и искренности было в голосе Городухина, что Наталья Сергеевна, так до конца этого неожиданного разговора, не решилась прямо по телефону рассказать и о смерти мужа, и о своих былых подозрениях. Да и просто хотелось при личной встрече, предложенной самим Городухиным, больше узнать о том, как жил Касьян Львович в свои последние дни?
Короче говоря, согласилась приехать на завтра во Львов.
– Буду у Вас первым автобусом! – стараясь не расплакаться, сказала Наталья Сергеевна. – Где нам лучше встретиться?
– Я поселился в гостинице «Центральной», там и буду ждать, – после этих ее слов, несказанно обрадовался предстоящей встрече Маркел Фатеевич.
Но сам на встречу опоздал…
Почти целый час ждала его Лимачко в гостиничном холле, пока тот, запыхавшись от быстрой ходьбы, не окликнул ее. Всем своим видом словно извиняясь за собственную задержку:
– Здравствуйте, Наталья Сергеевна!
Городухин с первых же мгновений встречи постарался сделать вид, что ничего особенного пока не случилось, из-за его вынужденного опоздания:
– Вы точно такая, как описывает Вас Касьян Львович.
Даже не собираясь услышать что-либо в ответ, он продолжал все в том же духе, нахваливая, как торговец на базаре товар, своего бывшего земляка, встретившегося ему на Алтае.
– Сегодня вспомнил его добрым словом, когда случайно застрял, – балагурил он, отыскав к этому подходящий повод. – А вот там, в Рубцовске вместе мы ездили мне за билетом и сразу же его купили.
Приезжий нахмурился:
– Здесь же, до Трускавца, без такой доброй помощи, как оказалось, целая проблема выехать.
Выходило, что случайно они разминулись на привокзальной площади, где тот собирался приобрести билет в кассе предварительной продажи.
– Вот и стоял в очереди до конца, – Маркел Фатеевич снова укорил себя за недолгое ожидание, на которое невольно обрек женщину своим опозданием. – Вы уж меня простите великодушно…
Лимачко, к тому моменту успевшая передумать всякого про него, впрочем, не стала менять свое прежнее отношение к «посланцу» мужа. Да и тот, завершив устные объяснения заметно успокоился после опоздания и уже не старался вон из кожи лезть, задабривая жену вновь, якобы, обретенного друга.
К нему и в номер за посылкой потому подниматься не стали. Так, до конца встречи и оставались внизу, в гостиничном фойе, присев от посторонних глаз на диванчике в самом углу холла.
Теперь, когда он выговорился, черным вдовий платок, которым была покрыта голова женщины, сначала удивил Городухина. А потом его опечалила до глубины души и последовавшая трагическая весть:
– Даже и не знаю, как он мог попасть аварию.
Колхозный бригадир, в коллективе которого случилась столь страшная беда, прямо-таки в лице изменился от переживаний.
– Такой опытный водитель, – сетовал безутешный Городухин. – Другим бы следовало с него пример брать прежней безаварийной езды.
Но это удивление длилось не так уж долго. Маркел Фатеевич стал припоминать все, что могло случиться на непростом пути водителя в тот день, когда они, по его словам, они расстались у Рубцовского вокзала:
– Знаю, что должен был ехать в предгорье, везти горючее для дизель-генератора на самые дальние – предгорные колхозные выпаса общественного скота.
По его выходило, что там дороги действительно, тяжелые:
– Всякое могло произойти!
Долго еще тогда Маркел Фатеевич рассказывал о, будто бы, возобновившейся дружбе со старым, еще с довоенной поры, приятелем. При этом, разговаривая о делах дней давно минувших, еще оккупационной поры, откровенно пожалел он о такой ужасной гибели Кости Кротова в стычке с фашистами:
– Когда сам жизнь отдал, но и смог унести за собой несколько врагов!
В том числе, как и без того знала Наталья Сергеевна Лимачко от своего, ныне погибшего супруга, парень в том бою погубил и крупного фашистского чина:
– Мне тогда удалось уйти, долго партизанил, но все одно попал в плен, – кстати, вдруг вспомнил бывший хуторянин.
Затем начал припоминать и многих, незаконно репрессированных тогда, после присоединения Западной Украины, земляков. В том числе и бывшего директора МТС Кротова, и сына его Константина, доказавшего, что на самом деле всегда был и остался патриотом: