УГРОБИН. Вот и хорошо. А не пойти ли нам, господа-товарищи, отобедать! Петя прикрой шторы, пожалуйста, а о жарковато становится… Ухватов, значит.
Пётр закрывает шторы. В комнате становится сумрачно.
Сцена 3. Таинственный грот – ночь
В районе истока Ангары. Тайга. Появляется мужчина в телогрейке, в сапогах. На груди автомат ППШ. В руках фонарик, которым он светит по сторонам, потом на направляет луч на планшет в другой руке. Поворачивается туда, откуда пришёл.
УХВАТОВ. Товарищи солдаты, вы где?
Из темноты появляются солдаты. Они с трудом несут большие ящики.
УХВАТОВ. Кажется, здесь.
Солдаты с грохотом бросают ящики. Падают от усталости. Появляется офицер.
ОФИЦЕР. Товарищ Ухватов, и долго нам по лесу шастать. Солдаты устали. Рядовой Иванов, дай фонарь.
УХВАТОВ (встревоженно). Я же говорил, товарищ лейтенант, никаких фонарей! Заносить будете без света.
ОФИЦЕР. Тьфу ты, что за придурь!
УХВАТОВ. Не придурь, а приказ. Или вы под трибунал захотели?
ОФИЦЕР. Ладно. Куда ставить-то?
Ухватов направляет луч фонаря. Зелёный занавес, скрывавший грот раздвигается. За ним абсолютная чернота.
УХВАТОВ. Туда. Только осторожно, здесь ступенька.
Солдаты с ящиками, один за другим пропадают в этой чёрной дыре. Последним заходит Ухватов и закрывает за собой зелёную штору.
Сцена 4. Палаты императора – утро
Члены политбюро в полусонном состоянии, в расхристанном обмундировании рассаживаются по своим местам.
УГРОБИН. Вот и снова утро. Товарищи, есть предложение: за успешно проведённую операцию – по маленькой. Прошу проголосовать. Кто «за»?
Члены политбюро поднимают рюмки.
УГРОБИН. Значит все «за»?
Выпивают, не чокаясь.
УГРОБИН. А теперь всем спать…
Члены политбюро поднимаются, начинают расходиться. Угробин останавливает Председателя ГБД.
УГРОБИН (председателю ГБД). Товарищ Председатель, а вас попрошу остаться.
Председатель ГБД застывает по стойке смирно.
УГРОБИН. Надеюсь, вы не забыли о моей просьбе?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Никак нет, господин Президент.
Выдвигает из-за стола два кресла. Жестом приглашает Угробина присесть.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Попрошу…
Угробин усаживается.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Могу я попросить открыть шторы.
УГРОБИН. Что? Да, да, конечно. (зовёт) Пётр!
Вбегает Пётр и раздвигает шторы. Подносит зажигалку Угробину. Тот закуривает.
УГРОБИН. Спасибо, Пётр! Вы свободны. И посмотрите там, чтобы нас никто не тревожил.
Председатель делает незаметное движение кому-то за кулисами. Сам садится рядом с Угробиным. Из-за кулис двое молодцов в чёрных костюмах незаметно вносят безжизненное тело аккуратно укладывают за спинами руководителей.
УГРОБИН (с нетерпением). И долго ещё ждать?
Внезапно за окном падает тело какого-то человека. Слышится удар о землю. Угробин вздрагивает, закашливается от сигареты.
УГРОБИН. Это что такое?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Позвольте доложить. 26 августа 1991 некто Кручинин, 63-х лет, выпал с балкона своей квартиры на пятом этаже в Плотниковом переулке.
УГРОБИН. И…?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Разбился насмерть.
УГРОБИН. А он у нас…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. У нас он… (шелестит бумагами) Ага! Вот. Покойный, курировал размещение вкладов партии в зарубежных банках.
УГРОБИН. Надеюсь, это он случайно…?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Да нет. Вот записку оставил: «Я не заговорщик, но я трус».
УГРОБИН. Понятно. Записку уничтожить.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Слушаюсь…
Поджигает листок бумаги и кладёт в пепельницу.
… Уже.
За окном появляется и застывает, покачиваясь, тело повешенного.
УГРОБИН (возмущённо). Товарищ Председатель, вы с ума сошли. Прекратите немедленно!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Понял, не дурак.
Открывает окно, ножом начинает резать верёвку.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. А это, изволите видеть, товарищ Павлов, бывший управделами. Этот сам… хе…хе. От старца вдруг ушла молодая жена.
Председатель перерезает верёвку, тело падает с характерным звуком.
УГРОБИН. Ладно. Всё понятно. Дайте сюда список…
Листает, что-то вычёркивает.
… Я не вижу здесь Дорогобужского.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Убёг казачок. Уже неделю как в земле обетованной пузо греет.
УГРОБИН. А Ухватов.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Погиб. По дороге из Приозёрья в столицу выехал на встречку, а там – грузовик.
УГРОБИН. Ваша работа?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Никак нет. Идёт расследование.
УГОБИН (встревоженно). Следствие немедленно прекратить.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД (немного озадачен). Слушаюсь…
Угробин брезгливо морщится и отдаёт список. Разворачивает кресло от окна, встаёт и натыкается на неподвижное тело.
УГРОБИН. Как, ещё не всё!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД (за спиной посмеиваясь над Угробиным). Ах, это… Зав международного отдела ЦК, товарищ Лисоволик. Бежал к вам к какой-то важной вестью. Но был остановлен… Пардон, сердце прихватило. Он последний, кто имел дело с… по делу.
УГРОБИН (вытирает чело платком). Убрать немедленно.
Председатель делает знак. Заходят те же двое и выносят труп. Угробин бежит к выходу.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД (про себя в спину Угробину). Все мы одной кровью мазаны, дорогой вы наш…
УГРОБИН. Что? Что вы только что сказали?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Я говорю – как там у Киплинга – все мы одной крови, ты и я.
УГРОБИН. Идиот…! Подлец!
Председатель тоже уходит, но в противоположную сторону.
Входит Пётр и задёргивает шторы.
Сцена 5. Кабинет первого секретаря приозёрского обкома партии – осенний вечер
Обстановка в том же стиле, что и кабинет Угробина. Только стол поменьше, кресло хозяина обычное, стулья такие же. Но вместо окна – стена, на которой взамен портретов две большие фотографии – Угробина и Рюрика. Два флага – триколор и полотно с контуром озера Байкал. Кабинет заставлен запечатанными картонными коробками.
Ухватов складывает со стола в коробку малахитовый письменный прибор, папки, фотографии.
Дверь осторожно открывается, появляется Данерун-Гурэ. Ухватов в задумчивости бережно держит в руках бюстик Ленина.
УХВАТОВ. А, ещё один вождь пожаловал. Ну что же ты – проходи.
Данерун-Гурэ робко заходит, мнёт в руках шапку, кланяется хозяину кабинета.
УХВАТОВ (кладёт Ленина в коробку, запечатывает скотчем). Вот так… Зачем пришёл, уважаемый? Давненько ко мне в кабинет не заглядывал.
Данерун-Гурэ втаскивает за собой за руку красивого стройного юношу лет 18-ти.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. (на ломаном русском) Здравствуй, князь-на…. Вот пришёл сына показать. Теперь он будет поставлять баранов на кухню во дворец князя и пушнину на фабрику жены твоей. Данерун старый стал-на…, на прицельном глазу катаракта имеется. Вот он, мой сынок, Даши.
Ухватов подходит, берёт Даши за плечи и подводит к окну. Оглядывает сверху до низу. Данерун-Гурэ тем временем с недоумением отмечает беспорядок, царящий в кабинете.
УХВАТОВ Даши Жалсарай Батыр! Вот ты каким стал. (оборачивается к Данерун-Гурэ) Настоящий воин, правда, вождь?
Вождь подслеповато уставился на фотку президента великой державы РЮРИКА Феодорыча. На ней Рюрик изображён на бронетранспортёре напротив Белого дома с по-ленински призывно протянутой рукой.
УХВАТОВ. Что смотришь? Теперь у нас новый Белый царь – Рюрик Феодорович.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. (слегка вздрогнув от услышанного, со значением переглядывается с Даши) Рюрик, говоришь? (про себя) Ашита-Батыр, твои предсказания сбываются-на…!
Данерун-Гурэ, продолжая бормотать, кладёт глубокий поклон фотографии.
УХВАТОВ. Ну да, а ты, поди, не знал, сидя в своём улусе. (внезапно становится серьёзным, вздыхает) А ко мне зря пришёл. Власть меняется, старик, теперь в крае новый князь будет, губернатором называется. Вот ему и кланяйся. А я, видишь, сегодня в Москву. Ну что, присядем на дорожку…
Сцена 6. Дорога из Приозёрска в столицу – осенний вечер
Стоит дорожный щит с надписью: «До столицы 4000 км». Знак – обгон запрещён.
Данерун-Гурэ и Даши бредут мимо грота вдоль дороги. Видят, как в сторону столицы проносится машина. Прощально машут руками.