Обычная жизнь вогуннской деревни.
По крыше туда-сюда проходят мужчины в кожаных или меховых одеждах, мягких сапожках, в шапках кочевых народов. В руках одного – ружьё, другой несёт косу, третий – топор. Видно, что все они из одного племени. Слышно блеяние овец, мычание коров.
Справа лицом к стене стоят три женщины. На них белые накидки. Они наблюдают за тем, что делает их четвёртая товарка, которая стоит на коленях спиной к зрителю и совершает характерные действия над чем-то до сей поры невидимым, что лежит на полу.
Иногда кто-то из трёх женщин выбегает из землянки с тазом в котором горой сложены влажные белые тряпки. Тут же возвращается с наполненной горячей водой посудиной. Слышен их невнятный, тихий, но возбуждённый говор.
От группы отходит старая согбенная женщина и что-то бросает в очаг. Вспыхивает яркое пламя, в дыру вылетает столб густого белого дыма. Одновременно раздаётся громкий крик только что родившегося младенца.
На крыше прохожие застывают, их лица выражают торжественное ожидание.
К флагштоку подбегает молодой вогунн и под ликующие крики народа поднимает штандарт вождя – потрёпанную ветром разноцветную тряпицу с надписью «Вогуния».
В землянку входят вождь племени старик Данерун-Гурэ (40 лет) и его брат шаман Ашита-Батыр (чуть постарше). Женщины расступаются. На подстилке из листвы и еловых ветвей лежит роженица с младенцем на груди. Это жена вождя Аксинья (русская женщина, 20 лет). Шаман берёт ребёнка из рук матери, подносит к огню. Огонь нервно трепещет. Шаман отдаёт сына отцу. Совершает древний обряд, сопровождаемый ударом бубна и камланием на одном из бурятских наречий.
АШИТА-БАТЫР. О лучезарный вождь-на…! Брат. Родился великий воин, который станет зятем могущественного русского Белого царя-на… по имени РЮРИК, предотвратит мировую войну и будет владеть всем миром. Имя ему – ДАШИ ЖАЛСАРАЙ БАТЫР – счастливый принц-на…
Мать принимает сына и даёт ему грудь. Данерун-Гурэ целует Аксинью.
Вождь и шаман выходят из землянки.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Послушай, брат Ашита. Ты, случаем там не оговорился – царь, Рюрик какой-то? А куда нынешний император денется? Да он не молод, но бровми союзный и крепок-на…. К нему в свёкры пойду. Внучке его, почитай три годика стукнуло. Как раз будет. Да, чай не чужие мы ему-на….
АШИТА-БАТЫР. Хе…хе. Не чужие… Это точно, дорогой Данерун. Газеты надо читать-на…, если телевизора у тебя отродясь не бывало. И желательно между строк. Попомни моё слово: 15 лунных лет – и всё переменится-на….
Сцена 2. Столица империи, палаты императора – 15 лет спустя, утро
Помещение обставлено в советском имперском стиле. Потолок теряется в высоте. Посредине длинный стол. Во главе стола кресло, напоминающее трон. По краям стулья с высокими спинками.
На стене слева портреты императора и императрицы.
На правой – карта империи. В высоком и широком окне за троном виден купол новоиерусалимского храма (символ раскола общества и империи). Слышится надтреснутый удар большого колокола.
Император Угробин готовится к отпуску. На столе раскрытый пластиковый чемодан с тряпьём. Ему помогает укладывать чемодан его ближайший помощник Пётр.
УГРОБИН. Товарищ Пётр, ты Владимира Ильича не забыл положить?
Пётр бросается к окну.
УГРОБИН. Вот чудак. Что ты на мавзолей уставился. Я тебе про бюст говорю…
ПЁТР. Слушаюсь товарищ импе…
УГРОБИН (недовольно морщится). Президент, Петя… Вот уж как год… Пре-зи-дент. Ну народ!
Фёдор огорчённо вздыхает, бережно кладёт в чемодан бюстик.
УГРОБИН. И вон ту фотку, пожалуйста. Где я с президентом заморской империи Какбишьего в обнимку.
Врывается Председатель Госбезопасности Державы (ГБД). Мужчина преклонных лет, в чёрном мундире со стоечкой.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД (с порога, громко). Шеф, всё пропало. Рюрик сговорился с остальными, встречаться будут у Батьки в Поневежье. Нам не устоять.
Угробин на мгновение замирает с пляжными шортами в руках. Хватает Петю, выталкивает его за дверь. Захлопывает дверь. Фотография с Какбишьего срывается со стены.
УГРОБИН. Ты чего орёшь.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Так ведь жопа…
УГРОБИН. Так… Срочно соберите Политбюро.
Угробин подходит к окну и задёргивает шторы.
Угробин во главе стола. По бокам сидят его соратники: Председатель ГБД, Председатель ЦБ (мужчина преклонных лет), Министр Обороны (маленький плотный мужчина 60-ти лет в фуражке с очень высокой тульей, висящей у него на ушах), Генпрокурор (мужчина преклонных лет), другие члены политбюро столь же преклонного возраста.
УГРОБИН. Пора сматывать удочки господа-товарищи и менять точку. Сколько у нас там на чёрный день припасено?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЦБ. Две с половиной тонны в слитках.
УГРОБИН. Товарищи, будем вывозить общак.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Опоздали. Везде их люди. Все входы-выходы перекрыты. За нами следят. Две тонны! Это же бронированный грузовик, две сотни бойцов охраны, не меньше.
УГРОБИН. (с наивной печалью обращается к портрету императрицы) Ну вот, а мы в отпуск собрались. Что теперь моё «солнышко» скажет?
Мрачная пауза. Члены политбюро реагируют по-разному, на их лицах читается весь спектр эмоций, обычно проявляемых при виде человека «не от мира сего», – от горячего сочувствия до полного презрения. А некоторые, наоборот – просто в восторге.
ГЕНПРОКУРОР (наигранно улыбается, потирает руки). Товарищи, представляете, меня вчера разыграли. Я сижу у себя в кабинете. Призадумался. Вдруг врываются двое в форме ОМОНА, хватают и везут меня… – нет представляете, меня! – в Лефортово. Я чуть в штаны не наложил. Заводят в камеру, а там этот олигарх сидит, ну вы его знаете – Дорогобужский. Круглый, сытый такой, глаза солярные, масляные. Альбинос проклятый. Сюрприз, говорит, товарищ прокурор. Вы на днях в присутствии моего человека пожаловались, что скучно стало взятки брать, слишком обыденно и безопасно. Вы хотели экстрима? – вот вам креатив. Всё ради клиента. Чтобы вы вкус, говорит, к жизни не теряли.
УГРОБИН (с интересом). А дальше-то что?
ГЕНПРОКУРОР (поникнув). Да ничего. Я деньги взял да пошёл.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. А ко мне никто вот так не заходит…
УГРОБИН. А вы хорошую идею, товарищ, подсказали. Нужен отвлекающий манёвр, асимметричный подход. Как говорит этот ваш Дорогобужский – креатив.
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Война?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЦБ. Дефолт?
УГРОБИН. Нет, товарищи, – путч…! Это же так просто: «Лебединое озеро» по всем каналам, потом вы за столом с мрачными лицами. Так, мол, и так, товарищ Угробин не оправдал… всё просрал. Только, попрошу, без бумажки… Да что тут говорить, вы и сами всё знаете.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Что, понарошку?
УГРОБИН. Ну да. Врать и посылать на смерть – осознанная необходимость всякой власти, а нашей – особенно. Ну, там пару танков на улицы, стрельба холостыми. Все конечно бросятся к Белому дому новую демовласть защищать.
ГЕНПРОКУРОР. Позвольте мне товарищ импе… президент – слово ваше на скрижалях… так сказать.
Достаёт перочинный нож и царапает что-то на столе.
УГРОБИН. Да прекратите вы! Детский сад какой-то…
Подходит к окну и раздвигает шторы.
… Приблизьтесь, товарищи. Прошу внимания и консенсуса.
Окно кабинета превращается в большой экран телевизора. Теле-хроника августовского путча в точности фиксирует задуманное Угробиным: выступление ГКЧП, уличные волнения, БТР и танки на улицах. Митинг у Белого дома. Все члены политбюро столпились у стола.
УГРОБИН. А тем временем…
Хватает пляжный зонтик жены с рюшами начинает водить им по карте империи, висящей на стене.
УГРОБИН. Так… Столица… А где…? Ага, вот оно – Байкал! А кто у нас там первый секретарь обкома?
Оглядывается. Один из членов политбюро заснул. Угробин кричит ему в ухо.
УГРОБИН. Товарищ, я вас спрашиваю.
ЧЛЕН ПОЛИТБЮРО. А, что…? Ухватов, кажется.