- Как, Голиаф! - пробормотал он.-Данеможетбыть!Онтам,со
своими... Но если я когда-нибудь его встречу!..
Онугрожающепоказалнагоризонт,объятыймраком,навесьэтот
лиловатый восток, который был для него Пруссией.
Все замолчали;опятьзаигрализорю,ногде-тодалеко;онанежно
замирала на другом конце лагеря, среди уже неясных очертаний.
- Черт подери! - воскликнул Оноре. - Мне попадет,еслинепоспеюна
перекличку... Добрый вечер! Прощайте, ребята!
Он в последний раз пожал обе рукиВейсуибольшимишагамипошелк
холмику, где расположился артиллерийскийрезерв;большеоннисловане
сказал об отце и не просил ничего передать Сильвине, хотя ее имя готово было
сорваться у него с языка.
Прошло еще несколько минут, и слева, там, гдестоялавтораябригада,
заиграл рожок. Ближе отозвался другой.Потом,далеко-далеко,третий.Все
ближе, ближе, они заиграли все вместе, и ротный горнист Год тожеразразился
целым залпомзвонкихнот.Этобылрослый,худой,болезненныйпарень,
лишенный всякой растительности на подбородке, всегда молчаливый. Он неистово
дул в рожок.
Тогда сержант Сапен, строгий человек с большими мутными глазами,начал
перекличку. Тоненьким голоском онвыкликалфамилии,асолдаты,подойдя,
отвечали на разныетоны,отвиолончелидофлейты.Новдругпроизошла
заминка.
- Лапуль! - громко повторил сержант.
Никто не ответил. Жану пришлось броситься к куче свежих сучьев, которые
Лапуль, подзадориваемый товарищами, упорно старался разжечь. Лежа на животе,
раскрасневшись, он дул изо всех сил на тлевшиесучья,нотолькоразгонял
дым, который чернел и стлался по земле.
- Черт возьми! Да бросьте возиться! - крикнул Жан. - На перекличку!
Обалделый Лапуль приподнялся, казалось,понялизаорал:"Здесь!"-
таким дикимголосом,чтоЛубепокатилсясосмеху.Паш,кончившить,
отозвался чуть слышнымголосом,словнобормоталмолитву.Шутодажене
привстал, презрительно выдавил нужное слово и растянулся еще удобней.
Дежурный лейтенант Роша неподвижно стоял внесколькихшагахиждал.
ПослеперекличкисержантСапендоложил,чтовсеналицо,илейтенант
проворчал, указывая на Вейса, который все еще беседовал с Морисом:
- Есть даже один лишний. Что он здесь делает, этот "шпак"?
- Разрешено полковником, господин лейтенант, -счелнужнымобъяснить
Жан.
Роша сердито пожал плечами и молча зашагал вдоль палаток, ожидая, когда
потушат огни; а Жан, разбитый усталостью после дневного перехода,уселсяв
нескольких шагах от Мориса, чьи слова доносились до него сначала толькокак
жужжание; но он их не слушал, погрузившись в смутные мысли, которые медленно
шевелились в его неповоротливом мозгу.