Предложение Муси вызывает одобрение.
– Давай, а то околеем…
– Ой, давай, читай побыстрее…
Тоня выпрямляется, потирает свои запястья, вдыхает полной грудью и начинает читать.
Как ласточка среди грозы и бури,
страдаешь ты, когда гремит гроза!
Но не сдаешься, голову понурив,
из глаз твоих не капает слеза!
Надзирательница подскакивает к Тоне, колотит ее по спине палкой. Девушка падает в грязь
– Молчать! Молчать! Тихо, кому сказала… Разоралась!
– А вот не будем молчать.
– Девчонки, беритесь за руки! Теплее будет!
Девчонки поднимают Тоню с земли. Они все берутся за руки. Рыжая Валентина особенно старается доказать, что вместе со всеми заодно.
– Ага, мне нехолодно, мне нехолодно…
– Ага, ласточки, беремся за руки!
– Ой, не могу! Ласточки, да!
– Но не сдаешься, голову понурив, из глаз твоих не капает слеза!
Остовки стоят под дождем на коленях еще час, читая дружно и хором стихи. Лишь некоторое время спустя надзирательница загоняет их, мокрых, продрогших и несчастных, в барак.
Там девушки переодеваются, выпивают горячий чай из алюминиевых кружек, который им разливает Неля. Еще полчаса, и девушки засыпают на нарах, счастливые, что отделались легким наказанием, а ведь могли бы и в карцер попасть. Тоня и Муся, обнявшись, засыпают на своей постели под драповым серым одеялом.
Однако вставать нужно было уже через три часа. В 5 утра как обычно надзирательница колотит палкой по их деревянным кроватям, заставляя проснуться. Вдалеке привычно гудит заводская сирена.
– Подъем, подъем, подъем… Давай шевелись, шевелись давай… Бегом, бегом… Шевелись, свинья! Сказала же… Пошла, бегом… Шевелись, шевелись… Бегом, бегом…
Девушки неохотно встают. Многие жаловались на плохое самочувствие, на боли в животе. Надзирательница решила вызвать в цех врача, чтобы тот осмотрел остовок. Выходить больным на работу было строжайше запрещено!
– Встаем, встаем… Разоралась…
– Ох, не знаешь, сегодня нас на химзаводе будут смотреть? Или куда? Врач, говорят, придет.
– Девочки, меня подождите…
– Бегу, бегу!
Муся уже встала с кровати, умылась, почистила зубы, оделась в форму работницы химзавода и вышла на плац. Однако Тони нигде не было видно, хотя на плацу уже все построились. Муся решила вернуться в барак, где увидела худощавую фигурку Тони, свернувшейся клубочком на нарах.
– Тоня! Сонечка! Ты чего?
– Ой, Муся, встать не могу… Вообще…
Но в этот момент в барак вбежала разъяренная надзирательница. Все девушки выбежали уже во двор химзавода, на кровати лежала одна Тоня, которая была очень бледна, тряслась мелкой дрожью так, что зуб не попадал на зуб.
– Так? Кто это там? Вставай, шевелись!
В барак вошла Валентина, рыжая соседка по бараку Тони и Муси.
– Тонька, вставай! Смотри, я тоже хриплю. Но, мне сказали по секрету: отправят в лазарет – хана!
– Ох, попробую!
Муся и Валентина помогают подняться Тоне. Ей тяжело вставать, ноги отказывают. Муся решает ей помочь. Она вместе с Валентиной берут Тоню под руки.
– Слушай, помоги мне! Давай ее как-нибудь поднимем!
– Давай! В чем дело?
– Встаю, встаю!
Тоня кашляет, девушки подхватывают ее подмышки и тащат на плац. Девушка отчаянно и хрипло кашляет.
Остовки выстроились во дворе в две шеренги. Увидев, как тащат в строй Тоню, они начинают шептаться.
– Смотри, девчонка заболела…
– В лазарет ее надо…
– Лазарет? Ох, там еды не дают…
– Жалко.
– Тиф наверное…
– Ой, тиф… ужас!
Муся и Валентина встают в строй остовок, поддерживая Тоню под руки. Она еле стоит, ноги подкашиваются, она почти теряет сознание.
– Все хорошо!
Неля оборачивается на них, видит Тоню, кривится, ей очевидно, что Тоня больна тифом.
– Вы куда ее притащили, дуры?
– Не твое дело!
– Да не трогайте ее, может она тифозная! Перезаражает всех тут к чертовой матери.
– Сонька, давай! Ага, иду, иду!
Но вдалеке уже зазвучала последняя заводская сирена. Нужно было идти на работу, в цех. Девушки разворачиваются во дворе и делают шаг по направлению к заводу.
– Все! Давай, пошла! (остовкам) пошли, пошли! Опаздываем.
– Идем, идем потихоньку!
– Ох!
Однако Тоня вместо того, чтобы идти дальше, падает на землю. Муся и Валя не успевают ее подхватить, она валится прямо на землю. Девушки охают от неожиданности и разбегаются в разные стороны. Надзирательница колотит их палкой, подгоняя.
Но Тоня лежит на земле неподвижно. Колонна замедляет ход. Девушки останавливаются с двух сторон, надзирательница орет на них, пытаясь поднять Тоню, колотит ее палкой по спине.
– Пошла… Пошла…
К ним подходит комендант вместе с двумя немецкими солдатами. Очевидно, что в колонне заминка, а опоздание на работу в цех составило уже более получаса. Девушки шепчутся между собой.
– Она не сможет работать…
– Сможет.
– Тише. Комендант идет сюда…
– Ага, стоим тихо…
Комендант вместе с немецким патрулем подходит вплотную к остановившейся колонне. Солдаты видят упавшую на землю Тоню, дотрагиваются до тела стволом автомата. Однако она лежит без движения. Солдаты переворачивают ее на спину, смотрят в ее глаза и на бледное лицо. Комендант наклоняется над телом, чтобы понять, жива ли она. Солдаты тем временем начинают выстраивать колонну. Комендант отходит.
– Стройся, стройся… В колонну по трое!
– В колонну по трое, по трое…
– Почему опаздываем на завод?
– На моих часах тридцать минут седьмого. (указывая на Тоню)
– Да, вот больная. Вроде из пятого барака.
– Где? А вот. (кивает на Тоню на земле)
Комендант сморкается в платок, смотрит брезгливо на лежащую на земле Тоню. Машет стоящему рядом со входом на завод врачу. Девушки, Муся и Валя, подбегают к Тоне, поднимают ее с земли и пытаются удержать на весу.
– Валя, держи ее… Ох…
– Держу ее…
Девушки держат Тоню под руки с двух сторон, она уже раскрыла глаза, но стоит еле-еле на своих ватных ногах.
Комендант подходит к ним ближе, рассматривая остовок внимательно.
Позже к нему подбежали солдаты и взялись за Тоню серьезно.
– Расступитесь, быстро… (берет Тоню за волосы) Да у нее тиф… (показывает на вши в волосах) Эй, охрана!
– Да, герр комендант!
– Герр, комендант, она здорова…
– Молчать. Эту в лазарет! А остальных немедленно отправляйте бегом, опаздываем.
– Есть. (Тоне) Выйти из строя…
Муся и Валя вытаскивают Тоню из строя, она встает на колени, а солдаты тут же ее подхватывают под руки и оттаскивают подальше от колонны, так как девушка почти теряет сознание.
– Отправляйте колонну.
– Пошли, пошли! Быстро!
Колонна остовок быстро покидает плац, заходит на химзавод. Смена длится целый день без перерыва на обед. К ночи, когда Муся наконец-то попадает к себе в барак, она вспоминает о Тоне. Как она там? В лазарете? Говорят, что паек для больных весьма скудный, если не сказать больше: больных в трудовом лагере обрекали, судя по слухам, на голодную смерть, лишая их еды.
Муся сохранила свою еду после ужина и решила отнести больной Тоне. Потихоньку выскочив из барака, она подошла к лазарету и постучала в зарешеченное окно.
– Тоня, Тоня… (стучит в окно)
Однако вместо Тони в окне показался врач в очках.
– Извините, а где Тоня?
Врач был из Польши, по-немецки говорил с акцентом, но Мусю, которая заглянула в окно лазарета, узнал сразу. Он видел ее рядом с Тоней в общей колонне.
– Ты Валентина?
– Нет, я Муся! Я к Тоне!
Врач пропадает, потом опять появляется в окне.
– Она просила тебе передать. (открывает форточку) Вот: записник! (протягивает ей блокнот)
– Спасибо, спасибо… А где? Где она?
Врач вздыхает, трет переносицу, снимая и надевая очки в тонкой железной оправе.
– Она умерла!
– Умерла?!
Врач быстро задергивает штору. Муся садится на землю рядом с домиком-лазаретом. Через полчаса Муся плачет в подушку у себя на кровати, закрывшись одеялом. Сквозь окошко барака струится тусклый свет от фонаря, «записник» (блокнот Тони) можно даже полистать. Муся открывает его на первой странице и видит надпись Тониной рукой:
Стихи: Ласточка. Автор: Тоня Мальцева: