– Еще тысяча – и мы в расчете, – ответил он.
Кузнецов залез в свой тощий кошелек, посмотрел внутрь и увидел, что денег у него только на три жетона в метро. Тяжело вздохнул. Водитель наблюдал за ним.
– Знаете, а у меня денег больше и нету, – извиняющимся тоном сказал Кузнецов, посмотрев на Макса.
Макс быстро закрыл глаза, откинулся на сиденье и сделал вид, что снова находится в глубоком обмороке. Эту фальшь заметили все.
– Ладно, прощаю, – недовольно произнес водитель, с презрением посмотрев на хитрого и жадного Макса.
«Вот ведь как бывает, снова я очутился в нужном месте в нужное время, придя на помощь Максу, а этот тип, которого я спас, зажал бабло для водителя. Вот хитрожопый, мать его», – думал Кузнецов, смотря в окно автомобиля. Машина поехала по Обводному каналу в сторону Балтийского вокзала. Макс все еще лежал с закрытыми глазами, откинувшись на сиденье машины.
– На, выпей, – сказал Кузнецов, протянув ему бутылку воды.
– А?! Что?! – выкрикнул Макс, приподнявшись на сиденье.
– Да на, водички попей, – сказал ему Кузнецов, снова протянув воду.
– Ах… это, – облегченно произнес Макс, беря бутылку, – хорошо, спасибо.
Макс взял бутылку, поднес ее ко рту и стал пить большими глотками, судорожно вздрагивая.
– Да не торопись ты, не спеши, – с иронией сказал водитель, глядя на это в зеркало, – никто у тебя ее не отнимет.
– Уф! Хорошо! – облегченно сказал Макс. – Спасибо вам за… спасение и за… воду, и… простите, что всю… выпил, – прерывисто произнес он.
– На здоровье, – сухо ответил водитель, стараясь не смотреть при этом на Макса. – Ну, вот мы уже и приехали, – сказал он, въезжая на площадь у Балтийского вокзала. – Можете выходить.
– Спасибо вам большое, – горячо произнес Кузнецов, благодаря водителя за оказанную им помощь.
Макс чувствовал исходившее презрение и осуждение от присутствующих и поэтому, выйдя из машины, сразу же отвернулся. Но совесть все-таки делала его ощущения еще тягостнее, и, сделав над собой усилие, он нерешительно спросил:
– Сколько я вам должен? – сказал Макс, запустив руку в карман джинсов.
– А сколько не жалко, – ответил водитель.
– Вот, возьмите. Все, что есть, – сказал Макс, вынув из кармана сто рублей и протянув их водителю.
Водитель посмотрел на деньги, потом на Макса, махнул рукой, завел машину и поехал в обратную сторону.
– А что, у тебя денег, что ли, нету? – спросил его Кузнецов. – Если бы не этот водила, то не стояли бы мы сейчас вот здесь живые и невредимые.
– Мне деньги с неба не падают, – жалобным голосом ответил Макс.
Кузнецову вдруг стало жалко Макса. «Возможно, мои поспешные выводы о его хитрости были преждевременны», – подумал он, произнеся вслух:
– Да уж, просто так они точно не падают.
«Наверное, у него и вправду нет денег», – подумал он, участливо посмотрев на Макса.
Макс повернулся и пошел ко входу в метро. Кузнецов молча пошел следом за ним. Не доходя несколько десятков метров до метро, Кузнецов остановился и, посмотрев на Макса, спросил:
– Ну, что теперь?
– Да поеду домой пока.
– Пока что?
– Да пока проблемы все мои не решатся.
– Какие?
– Да так, есть немного проблем в общаге, – сказал Макс тихо, опустив при этом голову, давая понять, что не хочет об этом говорить.
Они остановились. Макс понял, что у Кузнецова есть к нему какой-то разговор, и решил подождать. Он достал мобильник и стал что-то в нем рассматривать. Кузнецов почувствовал, что Максу надоело его общество, но он не мог так просто уйти, ничего не обсудив с ним по главному вопросу, о котором Макс, похоже, забыл или делал вид, что забыл, или не хотел говорить об этом. Кузнецов провел правой рукой по волосам, встряхнул головой, глубоко вздохнул и, посмотрев на Макса, произнес:
– Знаешь, а проблемы сами по себе не решатся, их надо решать, – сказал он, оправляя свой помятый пиджак. Опустив голову вниз, добавил: – Вот ты скажи мне, почему толпа бежала за тобой, что случилось?
– А ты мне тогда скажи, что ты снова там делал? – спросил Макс в ответ, не отрывая глаз от мобильника.
– Я?! Что я делал?! – переспросил вслух Кузнецов, пытаясь найти ответ и продолжая отряхивать свой пиджак. – Я не знаю. Просто почувствовал необходимость пойти туда, где все случилось.
– А зачем?
– Да потому, что все очень плохо… в нашем деле… в этом, – ответил Кузнецов, нервно повернувшись в сторону Балтийского вокзала.
Тут Кузнецов сделал паузу, ожидая комментариев или вопросов Макса, но Макс молчал, продолжая смотреть в дисплей мобильника. Кузнецов, понял, что ему надо самому поднимать эту тему, сказав Максу обо всем, что сейчас происходит, прямо и без прикрас. Он повернулся к Максу, набрал в грудь воздуха и на выдохе выпалил:
– Ты пока пропал из поля зрения милиции только потому, что я всю вину беру на себя, потому что ты мне жизнь спас тогда… я все-таки… сам стукнул того мужика кирпичом по башке.4
– Какую вину? За что?! – удивился Макс.
Такая реакция не на шутку удивила Кузнецова. «Неужели он ничего не помнит? Нет, невозможно, – подумал Кузнецов, – тогда что? Играет? Шутит? Издевается?» Недоумение на секунду отразилось на его лице, но, собравшись с мыслями, он продолжил:
– А ты что, забыл, что ли?! Что когда я саданул тому мужику по башке, я ведь… убил его! – еле слышно промолвил Кузнецов последние слова, краснея от волнения.
– Как убил?! Кого!? – снова удивился Макс.
– Да того, который душил тебя! – сказал Кузнецов, повысив тон.
И тут резко поднявшийся в крови адреналин ударил Максу в голову. Макс закачался, Кузнецов вовремя схватил его под руку.
– Ну, что ты? Что ты? Спокойно! Давай, подыши глубоко, подыши, – проговорил он, поддерживая неожиданно обессилевшего Макса, который облокотился на Кузнецова.
– А… вот ты… про что, – тихо, с перерывами, сказал Макс, тяжело дыша. – Я долгое время пытался все это забыть… залить водкой, стереть из памяти… все свои предположения, спрятаться, а теперь… все снова вернулось. Зачем ты мне это все говоришь? – спросил он измученным тихим голосом Кузнецова, жалобно посмотрев ему в глаза.
– Давай присядем вот тут, – предложил он, кивнув в сторону.
Они отошли в небольшую парковую зону, расположенную перед Балтийским вокзалом, и присели на лавочке.
Кузнецов тем временем продолжал:
– Ну так вот, как ни трудно об этом говорить, но поговорить надо… Как ты? – спросил он, потрепав Макса по руке.
– Да… так… нормально. Одни стрессы сегодня, что за день-то такой? За что мне такие наказания, Господи?! – сказал он, посмотрев с мольбой в небо.
– За что? Никто не знает, за что нам вообще все эти наказания, – ответил Кузнецов, глубоко вздохнув. – Или воздаяния, – добавил он тише, облокотившись руками о свои колени и также посмотрев в небо. Небо было затянуто тучами, давая понять страждущим, что ответа не будет.
– Ладно, держись, – сказал Кузнецов, тронув Макса за руку, пытаясь собраться с мыслями и вернуться к теме. – Так вот… гм, гм, – кашлянул он, – когда я стукнул того самого мужика… по башке… я пощупал потом его пульс… у него его не было, – сказал Кузнецов, искоса посмотрев на Макса.
Макс сидел весь бледный, уставившись вперед невидящим взглядом. Кузнецов продолжил:
– Я был в прокуратуре и узнал, что там дело уголовное завели…
– Стоп! – вдруг сказал Макс. Кузнецов аж вздрогнул от неожиданности.
– Что?! – спросил он с испугом, посмотрев на Макса.
– А то! Я все вспомнил, что было потом, – сказал Макс.
– Что?!
Макс тяжело дышал, по его виду было видно, что он волнуется, нервничает. Желваки на скулах двигались в разные стороны. Макс нахмурился, пытаясь сосредоточиться, чтобы ясно выразить свои мысли, но все еще продолжал молчать. Неожиданно Виктор Николаевич вдруг ощутил холод, пробежавший по спине от появившейся у него мысли: «Господи, что же я наделал-то? – вдруг подумал он, непроизвольно закрыв лицо руками. – Ведь теперь… ведь я теперь, – думал он, нервно потирая руками свое лицо, – ведь теперь – я, а не он, буду подозреваемым! Что же я наделал-то?! Черт меня дернул ссориться с прокурором, настаивая на своем!5 Что же теперь будет со мною, Господи?! Спаси, сохрани!» Кузнецов положил руки на колени и с горечью посмотрел в сторону Макса. Макс все молчал, всматриваясь в хмурое Питерское небо.