Господи Иисусе!
– Нет необходимости повышать голос, Лекси! – возмущенно осадила меня мать.
О'кей, стало быть, в 2007-м мать по-прежнему успешно доводит меня до белого каления, хотя мне и полагалось повзрослеть и перестать обращать внимание на ее закидоны. Я машинально сунула в рот большой палец, однако тут же отдернула руку. Двадцативосьмилетняя Лекси ногти не грызет.
– Так чем он занимается? – вернулась я к теме моего так называемого мужа, не в силах поверить, что он реально существует.
– Кто, Эрик?
– Да! Естественно, Эрик!
– Торгует недвижимостью, – мгновенно выдала мать. – Кстати, очень успешно.
Я вышла замуж за риелтора по имени Эрик.
Как?
Почему?
– Мы живем в моей квартире?
– В твоей квартире? – озадаченно переспросила мать. – Детка, ты же ее давно продала! Теперь у тебя дом.
– Я ее продала?! – с болью воскликнула я. – Но я же только что ее купила!
Я обожаю свою квартиру в Болхэме, крошечную, но уютную, с голубыми оконными рамами, которые я красила сама, и чудесным бархатным диваном, засасывающим как трясина, с горками цветных подушек повсюду и елочной гирляндой вокруг зеркала. Фи и Каролин помогли мне переехать два месяца назад, и мы выкрасили ванную серебрянкой из баллончиков, посеребрив заодно и джинсы.
И вот теперь все исчезло; Я живу в новом доме с законным мужем.
В сотый раз я взглянула на свои кольца, невольно задержав взгляд на бриллианте-солитере, и посмотрела на мамину руку. Она все еще носила обручальное кольцо, несмотря на то, как отец обходился с ней много лет…
Отец. Папины похороны.
Словно невидимая цепкая рука сжала мои внутренности.
– Мам, – осторожно произнесла я, – мне ужасно жаль, что я не явилась на папины похороны. Скажи мне, все было… как надо?
– Но ты была на его похоронах, детка. – Мать уставилась на меня как на сумасшедшую. – Ты приходила.
– О-о, – осеклась я, – правильно. Конечно. Просто я ничего об этом не помню. – Тяжело вздохнув, я откинулась на подушки. Не помню своего венчания, не помню похорон отца. В моей жизни произошло два важнейших события, а у меня чувство, что я пропустила и то и другое. – И как все прошло?
– О, все прошло так, как положено проходить подобным мероприятиям, – сразу занервничала и заюлила мать, как всегда, когда речь заходила об отце.
– Много народу пришло?
На ее лице промелькнуло неудовольствие.
– Давай не будем тонуть в подробностях, детка. Уже столько лет прошло. – Мама встала, словно хотела убежать подальше от моих расспросов. – Ты уже ела? У меня ни крошки во рту не было, только вареное яйцо и тост. Пойду принесу что-нибудь тебе и себе. И присмотрю, чтобы ты поела как еледует. Чтобы никаких больше безуглеводных диет, Лекси! Картошка тебя не убьет.
Безуглеводная диета? Значит, вот как я приобрела форму? Я взглянула на свои незнакомые загорелые ноги. Надо сказать, они выглядели так, словно я вообще никогда не знала, что такое картофель.
– Я сильно изменилась внешне, – сказала я почти смущенно. – Волосы, зубы…
– Да, ты в чем-то изменилась. – Мама неопределенно посмотрела на меня. – Но все происходило постепенно, и я почти ничего не заметила.
Господи Иисусе! Как же можно не заметить, что родная дочь из убогого Зубастика превратилась в стройную, загорелую, ухоженную молодую женщину?
– Я ненадолго. – Мать взялась за свою вышитую торбу. – Эми сейчас придет.
– Эми здесь? – У меня сразу же поднялось настроение при мысли о младшей сестренке в пушистом розовом жилете, джинсах с вышитыми цветочками и миленьких кроссовках, у которых под пяткой начинали бегать огоньки, когда Эми танцевала.