– Занималась в основном счетами клиентов из Европы, сидела у окна, любит мятный чай…
– Вот. – Клэр вручила мне упакованный в подарочную бумагу огромный сверток, увенчанный шелковым бантом. – Это спортивный тренажер для младенцев.
При моем приближении остальные попятились. Честно говоря, я их не виню.
– Здравствуй, Лекси. – Люсинда подняла на меня глаза, греясь в лучах всеобщего внимания.
– Привет, – коротко кивнула я и указала на младенца в белых ползунках. – Поздравляю, Люсинда. У тебя девочка или мальчик?
– Моего сына зовут Маркус! – с обидой сказала Люсинда- Ты ведь его уже видела!
Несмотря на острый холодок под ложечкой, я пренебрежительно передернула плечами:
– Боюсь, я не очень люблю детей.
– Она их ест! – прошептал кто-то.
– Ладно, к делу. От лица нашего отдела позволь преподнести тебе это! – Я передала пакет Люсинде.
– А речь? – весело спросила Клэр.
– В этом нет необходимости. – Я окинула секретаршу тяжелым взглядом. – А сейчас всем вернуться на свои рабочие ме…
– Нет, есть! – с вызовом возразила Дебс. – Это же торжественные проводы сотрудника! Люсинде полагается торжественная речь!
– Речь! – крикнул кто-то сзади. – Речь! Еще двое забарабанили по столам.
О Господи, они правы. Начальникам полагается отпускать подчиненных, похвалив их на прощание за проделанную работу.
– Хорошо, – сказала я наконец и прокашлялась. – Все мы очень рады за Люсинду в связи с рождением Маркуса, хотя нам и жаль расставаться с таким ценным членом команды.
Краем глаза я заметила, что Байрон незаметно присоединился к собравшимся и пристально наблюдает за мной поверх своей кружки с надписью «Остаться в живых».
– Люсинда всегда была… – Я отпила глоток кофе, выигрывая время. – Она всегда была… У окна. Попивала свой мятный чай и занималась европейскими счетами.
Подняв глаза, у дальней стены я увидела Фи, изо всех сил изображавшую, что едет на чем-то.
– Все мы помним, как Люсинда любит мотоциклетный спорт… – неуверенно произнесла я.
– Мотоциклетный спорт? – изумилась Люсинда. – Ты хочешь сказать, верховую езду?
– А, ну да, конечно, верховую езду, – поспешно поправилась я. – И мы высоко ценим твои усилия по работе с французскими клиентами…
– Я никогда не работала с французами! – рассерженно перебила меня Люсинда. – Ты вообще замечала, над чем я работала?
– Расскажи историю о Люсинде и бильярдном столе! – крикнул кто-то, и все дружно засмеялись.
– Нет! – разозлилась я. – Хватит. За Люсинду! – Я подняла чашку с кофе.
– Разве ты не помнишь эту историю, Лекси? – послышался сбоку вкрадчивый голос Байрона. Внутри все у меня похолодело. Он догадался.
– Разумеется, помню, – оборвала я его самым лучшим своим начальственным тоном. – Но сейчас не время и не место для глупых историй, не имеющих отношения к делу. Работа ждет. Попрошу всех немедленно вернуться на рабочие места.
– Господи, она просто вздохнуть не дает! – пробормотала Люсинда. – Хуже, чем раньше!
– Подождите! – Голос Байрона мягко перекрыл недовольный ропот. – Мы забыли еще один подарок для Люсинды – ваучер в СПА матери и ребенка! – Он с преувеличенно почтительным видом подал мне глянцевый листок. – Осталось вписать имя. Это должен сделать начальник отдела.
– Знаю, – сказала я, доставая ручку.
– И фамилию тоже, – небрежно добавил Байрон, когда я сняла колпачок. Я подняла глаза и увидела его торжествующий взгляд.