Тебе пришлось их останавливать, Лекси. Тебе пришлось принимать решения. Всю ответственность ты взяла на себя.
– Прекратите на меня так смотреть, будто это моя вина! – вдруг закричала мать пронзительным, дрожащим голосом. – Прекратите сваливать все на меня! Вы все понятия не имеете о том, как я жила! Твой отец, этот человек… – В последнюю секунду она замолчала, и у меня перехватило дыхание, когда я встретилась взглядом с голубыми, как у меня, глазами матери. В первый раз на моей памяти она говорила искренне.
В комнате стало очень тихо. Я едва осмеливалась дышать.
– Что – мой отец? Мама, скажи мне.
Но момент был упущен – взгляд матери заметался, она не хотела смотреть на меня. С неожиданной болью я увидела ее словно впервые: обруч с бантиком, как у Алисы в стране чудес, больше подходящий для девочки, морщинистые руки, обручальное кольцо на пальце. Пока я смотрела, мать уже нащупала голову ближайшего уиппета и начала его поглаживать.
– Скоро обед, Агнес! – сказала она высоким ломким голосом. – Давай-ка посмотрим, что мы найдем тебе на…
– Мам, пожалуйста… – Я сделала шаг вперед. – Ты не можешь вот так недоговаривать. Что ты собиралась сказать?
Hе знаю, на что я надеялась, но когда мама подняла голову, я сразу поняла: ничего не узнать. На ее лице снова появилось неопределенное выражение, словно ничего не произошло.
– Я просто хотела сказать… – заговорила она с прежним мученическим видом, –…что прежде чем винить меня во всех бедах, Лекси, учти: и тому парню есть за что ответить. Тогдашнему твоему бойфренду, которого ты привела на похороны. Дейву? Дэвиду? Это его ты должна винить в первую очередь.
– Ты о Лузере Дейве? – переспросила я, оторопев. – Но ведь он не был на похоронах. Он уверял, что предложил пойти со мной, но я его прогнала. Дейв сказал… – Я осеклась, увидев, как Джон качает головой, глядя в потолок.
– Что еще он тебе наговорил?
– Уверял, будто мы расстались утром в день похорон и все было очень красиво – он даже преподнес мне розу… – О Господи, о чем я только думала, когда поверила в эту чушь? – Извините, я на минуту.
Я стремительно вышла из дома на подъездную дорожку, кипя от гнева на мать, на отца и собственное идиотское легковерие. Выхватив из кармана телефон, набрала рабочий телефон Лузера Дейва. Вскоре трубку сняли.
– Авторемонтная мастерская, – произнес Лузер деловым голосом. – Дейв Льюис к вашим услугам.
– Лузер Дейв, это я, Лекси. – Мой тон был стальным. – Мне нужно еще раз услышать о нашем расставании. И на этот раз я хочу слышать правду.
– Детка, я рассказал тебе все как было, – ответил он со снисходительной уверенностью. – Придется тебе поверить мне на слово.
Мне захотелось спустить с него шкуру. – Слушай, ты, придурок, – медленно произнесла я, и в моем в голосе прозвучало с трудом сдерживаемое бешенство. – Я сейчас сижу у специалиста-невролога, дошло? Врачи говорят, кто-то дал мне неверную информацию, сбив мои нейроны с правильных проводящих путей центральной нервной системы. И если это не исправить, у меня наступит непоправимое повреждение головного мозга.
– Боже! – потрясенно воскликнул Лузер. – Прямо сейчас?
Ей-богу, он глупее уиппетов моей матери.
– Да. Врач как раз сейчас надо мной работает, пытается наладить циркуляцию нейронов. Поэтому, может, попробуешь снова и на этот раз расскажешь правду? Или хочешь поговорить с неврологом?
– Нет! Ладно. – В его тоне не осталось самоуверенности. Я отчетливо представила, как он испуганно сопит и оттягивает пальцем тугой ворот рубашки. – Может, все было не совсем так, как я сказал, но я старался тебя оградить…
– Оградить? От чего? Значит, ты был на похоронах?
– Да, зашел, – сказал он после паузы.