– Приложу все усилия. Эми, пошли! – Я взглянула на часы и задохнулась от ужаса – без девяти двенадцать. – Быстро ловим такси!
– Но я хочу поехать в Портобелло…
– Быстро ловим сраное такси! – заорала я. – Мне срочно нужно на работу!
Глаза Эми расширились, и она послушно начала высматривать такси. Я широко махала рукой, и наконец мне удалось приманить одну машину к обочине. Не теряя ни секунды, я затолкала Эми в салон.
– Виктория-Пэлие-роуд, пожалуйста. Как можно быстрее. Мне не успеть к началу, но у меня будет время высказаться. Еще ничего не потеряно.
– Лекси… спасибо, – еле слышно сказала Эми.
– На здоровье.
Такси мчалось по Лэдброук-Гроув. Я в отчаянии смотрела на дорогу, мысленно умоляя светофоры переключаться на зеленый, а всех водителей двигаться побыстрее, когда впереди замаячила настоящая солидная пробка. Все! Мне ни за что не успеть!
Я схватила телефон, набрала телефон приемной Саймона Джонсона и дождалась ответа Наташи, его персонального помощника.
– Привет, Наташа, – начала я, стараясь говорить спокойно, как настоящий профессионал. – Это Лекси. Я немного задерживаюсь, но мне очень важно выступить на совете директоров. Не могла бы ты передать им мою просьбу дождаться меня? Я уже подъезжаю.
– Конечно, – любезно ответила Наташа. – Я им скажу. До встречи.
– Спасибо.
Я нажала отбой и откинулась на спинку сиденья, немного успокоившись.
– Извини, – вдруг сказала Эми.
– Ну что ты, все в порядке, – пробурчала я.
– Нет, я правда прошу прощения.
Я вздохнула и впервые с тех пор, как мы сели в такси, повернулась к сестре:
– Эми, почему?..
– Чтобы заработать, – пожала она плечами. – А что?
– А то, что у тебя будут серьезные неприятности! Если тебе нужны деньги, почему не найдешь работу? Или у матери не попросишь?
– У матери? – презрительно повторила она. – У нее нет денег.
– Пусть у нее не золотые горы в банковском сейфе, но…
– У нее нет вообще ничего. Как ты думаешь, почему наш дом разваливается? Почему мы никогда не включаем отопление? Я ползимы жила у моей подруги Рейчел, там хоть радиаторы теплые. Мы нищие.
– Ерунда какая-то, – удивилась я. – Как же это вышло? Разве отец ничего ей не оставил?
Некоторые папины дела можно с полным правом назвать аферами, но мошенничал он успешно и я знаю, что после его смерти мать ожидала кругленькой суммы как с куста, хотя никогда в этом не признавалась.
– Без понятия. Может, фигню какую-нибудь.
– Слушай, так в любом случае продолжаться не может. В конце концов ты попадешь за решетку!
– Напугала ежа голой задницей. – Эми отбросила со лба синие пряди. – Тюрьма – это круто.
У меня отвалилась челюсть.
– Тюрьма – круто? Кто тебе это сказал? Там ужасно! И грязно! Все ходят с сальными волосами, нельзя побрить ноги или протереть лицо лосьоном!
Все это я придумала на ходу – может, в наши дни в тюрьмах уже построили С ПА и повесили сушилки для волос.
– И мальчиков там нет, – добавила я. – И айподов нельзя иметь, и шоколад не разрешают, и DVD не посмотришь. Можно только ходить друг за другом по тюремному двору. В кандалах! – Здесь я сознательно исказила истину, но меня уже понесло.
– Кандалы уже сто лет не надевают, – хмыкнула Эми.
– А вот и нет, их снова ввели! – соврала я не моргнув глазом. – Для подростков. По недавней инициативе правительства – в качестве эксперимента. Ты что, газет не читаешь?
Эми растерянно заморгала. Получи, сестричка. Это тебе за «муму».
– Ну а если у меня в генах заложено быть не в ладах с законом? – с некоторым вызовом возразила она.