– Я думаю, переговоры с этой московской профессоршей придётся вести мне.
– А ты считаешь, должны быть какие-то переговоры? – заинтересовалась Ольга.
– А ты думаешь, ей всё за просто так отдать? – спросил Евгений.
– Во-первых: я не знаю, что этой Татьяне Владимировне нужно. Во-вторых: если, вдруг, то, что ей нужно, находится у меня, но принадлежит не мне, я отдам это безо всяких условий, – спокойно сообщила Ольга.
Можете считать это совпадением, но Ольга думала о том же, что и Евгений. Что интересуют Татьяну Владимировну рукописи Даниила Андреева. Она знала, что вчерашний её рассказ о дедушке и «Розе мира» и телеграмма из Москвы неслучайны. Ольга умела видеть подсказки Небес.
– Вот те раз. Ну, ты даёшь. Тут московская кубышка сама в руки катится. Как её не потрясти? Нечего с ними церемониться.
– Женя, – Ольга стала серьёзной. Кажется, предложение Евгения не понравилось ей, и даже расстроило, – пожалуйста, не будем об этом.
– Ладно, раз ты такая бессребреница, – Евгений странно улыбнулся.
Конечно, все его сегодняшние планы, один за другим, рушились в прах. Но Евгений только обрадовался этому. Хорошо, что не пришлось идти на обман с псевдовнуком. Спасибо за это Александру. Хорошо, что Ольга оказалась не такой прагматической, и слышать не хочет о переговорах с профессоршей. Хорошо, что теперь он снова мог быть самим собой. Таким же, в общем-то, бессребреником, как и Ольга. Он же сам терпеть не мог людей, которые во всём ищут только выгоду, весь этот тошнотворный мир деляг, их ущербный язык, их убогую сущность. Непонятно, как это ему самому вдруг попала эта предпринимательская вожжа под хвост? Но я вам могу объяснить. Основной целью в запланированной Евгением авантюре, были не деньги. Главными, в захватившей Евгения комбинации, были две причины. Первая: то, что это было какое-никакое приключение. А вторым шло то обстоятельство, что любое вмешательство Москвы, считал Евгений, всегда основано на обмане. А он был убеждён, что чтобы предотвратить корыстный обман, можно пойти на бескорыстный обман.
Евгений подошёл к портрету на стене. На фотографии был Ольгин дед. Это Евгений определил по характерной улыбке.
– А дед твой, кажется, такой же весельчак был, как и ты.
– Может, это я, как и он? – Ольга опять, слава Богу, улыбалась. – Он мне всегда говорил, что Бог создал наш мир совершенным, и всё, что нужно человеку для счастья – дал каждому. И значит уныние – это неблагодарность Богу.
– Слушай, да это же почти моя мысль, – удивился Евгений, припоминая сегодняшний разговор с Александром. – А ты сама, тоже так считаешь?
– Да. – Ольга достала скатерть. – Помоги мне стол накрыть.
– Легко, – согласился Евгений.
Ольга очень удивилась тому, с каким энтузиазмом взялся Евгений за сервировку стола. А секрет был прост. Любое дело, за которое Евгений брался впервые, увлекало его с головы до ног. Но была и обратная сторона: заставить его делать то, что он уже пробовал, и ему это не понравилось, было невозможно. Он имел наглость считать, что всякий труд должен приносить удовольствие.
В дверь постучал и сразу вошёл Александр. В руках он держал два пакета.
– Не помешал? – спросил он.
– Нет, как раз вовремя, – обрадовался Евгений. Он подошёл к Александру, принял из его рук пакеты и начал изучать их содержимое. – О! Да ты и шампанское взял. Молодчина. Оль, мы теперь с шампанским! Пиво? – отлично. А это что? А, это водка. Ну, водка – это понятно. Надо бы Оля всю эту красоту в холодильник поставить.
Евгений с пакетами прошёл за Ольгой на кухню. Александр сел на диван. Он с грустью вспоминал свой диван, где бы он мог читать Шопенгауэра, вот уже как два часа. Если бы не Евгений с его новой аферой.
Из кухни вынырнул Евгений. Он подсел к Александру и выдержав подозрительную паузу заговорил:
– Какой ты всё-таки молодец, что отверг мой никчёмный, просто никуда не годный план с внуком. Я просто ещё раз убедился, что ты мудёр не по годам.
– Всё понятно, – догадался Александр, – уже опять чего-нибудь изменилось.
– Почему сразу «изменилось»? – вспыхнул, и тут же остыл Евгений. – Да, изменилось. Баба сейчас из Москвы приедет.
– Ты же говорил в воскресенье.
– Говорил. А то ты не знаешь этих москвичей, – оправдывался Евгений, – как у них свербит во всех местах, при упоминании денег. Да у этой тётки уже зуд, небось, по всему телу, как бы её не опередили.
Александр молчал. Евгений не мог понять, как Александр отнёсся к этой новости, и он осторожно поинтересовался:
– Нет, ты может, считаешь это справедливо, когда какая-то крыса из Москвы – р-раз: «А нет ли здесь чего, чем бы мне поживиться?
– Ну а сам-то ты, разве не того же хочешь? – желчно поинтересовался Александр.
– Нет, – серьёзно ответил Евгений. Он встал и пошёл на кухню. – Теперь – точно нет.
– А-а, вон уже как, – пробормотал Александр.
Ну, что же, это хорошо, что Евгений скрылся на кухне. Этим он избавил Александра от необходимости задать ему интеллектуальную трёпку, для профилактики, за его чрезвычайную переменчивость. Но я могу засвидетельствовать, что сам Александр вздохнул с облегчением от такого поворота. Ведь ему с самого начала эта идея не понравилась. Согласитесь, в этой комбинации с черновиками «Розы мира», предложенной Евгением, было что-то неестественное. Ну, не бывает таких совпадений. И потом, эта его неподготовленность, без плана. Да он Александра-то посвятил в свои намерения в самую последнюю минуту. И как бы они могли выглядеть, если бы разыграли перед Ольгой целую комедию с внуком, а московскую профессоршу интересует совсем другое. Это был бы хороший урок для самонадеянного Евгения. Но если ещё минуту назад Александр был готов при первой возможности сбежать домой, то теперь он сам заинтересовался, чем закончится этот вечер. Как ни крути, а один шанс из тысячи, что Евгений окажется прав, всё же оставался. К тому же, здесь ожидалось появление московской профессорши. Для Александра это была хорошая возможность для научной дискуссии. Евгений по вопросам науки был слабоват, как оппонент.
В ожидании крысы
«Купил?» – неожиданно раздалось за спиной Александра. Александр вздрогнул и повернулся к окну. В окне он увидел дядю Колю, который добродушно улыбался. Какое знакомое лицо. Где же он видел его раньше?
– Ну, дед, – вырвалось у Александра, и с плохо скрываемым раздражением он ответил: – Купил. И не одну. И не у Ноннки. Всё?
– Ладно, зайду по-соседски, уговорил, – и через десять секунд старик уже сидел в кресле, рядом с диваном, слева от Александра.
Александру сразу бросилось в глаза, что в этом доме дядя Коля чувствует себя, как в своём собственном. Старик повернулся к Александру и участливо спросил:
– А ты чего, вроде, как злой?
– С чего вы взяли, что я злой? – с расстановкой, как можно спокойнее, спросил Александр.
Александр не злился на старика. Просто он показывал своим видом, что в лице дяди Коли он не находит достойного собеседника и хотел бы избежать бессодержательных разговоров.
– Вижу.
– А, вот как, – уже с лёгким раздражением продолжил Александр, неприятную ему, беседу. – Да вы у нас дедушка просто рентген.
– Точно, рентген, – охотно согласился дед. – Я же не просто так в медицине тружусь с четырнадцати годков.
– Со скольких? – криво усмехнувшись, решил уточнить Александр.
– Ты ещё и глухой что ли? – сочувственно поинтересовался дядя Коля и заговорил громче: – С пятнадцати. С пятнадцати годов, между прочим. Вот так.
Поймите, сначала дядя Коля хотел сказать, как всё было на самом деле, что и лет ему было шестнадцать, и занимался он не совсем медициною. Но у него просто как-то само собой это вылетело, без подготовки, непроизвольно. Ну, не назад же забирать. Ладно уж, не будем уподобляться Александру, и придираться к старику, как сказал, так и сказал.
– А-а, – протянул Александр, – припоминаю. Читал даже статью о вас в «Медицинском вестнике». «Юный эскулап» называлась. Как уж там писали? Погодите, сейчас вспомню. «Маленький мальчик, двенадцати лет, дядя Коля, видит людей насквозь и мановением руки сводит бородавки с правой стороны на левую, и обратно».