– Всё, понял. Теперь я буду, как глухонемая рыба.
Александр смерил Евгения взглядом, воображая, как бы тот выглядел в рыбьем обличии, и сказал:
– Расслабься, у тебя ещё будет возможность изобразить это чудо природы. Я вас оставлю ненадолго.
– Ты куда?
– За катализатором.
– За чем?
– За ускорителем процесса. Прав дедушка – без водки не обойтись. – Александр хлопнул Евгения по спине. – А пока я хожу, ты должен составить полное досье на неё.
– Как это? – Евгений перестал улыбаться.
– Слушай и запоминай. Диктую по пунктам: фамилия, имя, отчество, ближайшие родственники, есть ли родственники заграницей, где училась, где работает, вес, рост, любимая книга, любимый фильм, любимая музыка, где была во время путча, в августе 91-го года и умеет ли шевелить ушами.
Евгений, с самым серьёзным лицом, внимательно слушал, и при перечислении Александром пунктов предстоящего опроса, загибал пальцы. После десятого пункта, он начал пальцы разгибать. Всего выходило четырнадцать вопросов. Евгений продемонстрировал Александру правую руку с загнутым мизинцем. Александр посчитал нужным найти и для мизинца ещё одно задание:
– Ну, ещё: знает ли она матросский танец «Яблочко».
Александр поднялся и направился к выходу. Из кухни показалась Ольга. Она подошла к большому столу и спросила:
– Женя, ты мне поможешь стол переставить?
– Легко, – Евгений подлетел к столу, оттеснив при этом Ольгу. – Отойди, я сам. Куда ставить? – Ольга показала. Евгений переставил стол к дивану и спросил: – Оль, а ты умеешь «Яблочко» танцевать?
– Да, конечно,– созналась Ольга. – Тельняшку одевать?
– Я просто поинтересовался, – объяснил Евгений.
– И я поинтересуюсь, куда это вдруг Александр собрался?
– Я ненадолго исчезну, – буркнул Александр и выскочил за дверь.
– Ну-ка, признавайся, куда это он? – повернулась Ольга к Евгению.
– Не могу тебе сказать, не имею права. Это же не мой секрет, – и Евгений всем своим видом дал понять, что ему можно доверить любую тайну. Вдруг он встрепенулся, подбежал к открытому окну и крикнул вслед уходящему Александру: – Саня, ты уж только не к Ноннке.
Ольга рассмеялась такой конспирации:
– Могли бы и не бегать никуда. У меня есть настойка дедушкина. Это медицинский спирт, минеральная вода и куча разных трав и ягод.
– Она ещё пригодится, – Евгений подошёл к Ольге. – Я и так в нирване, как тебя увидел, а вот Саньке расслабительное не повредит. Кстати, как он тебе? Согласись, сразу понятно, что человек не из разряда примитивов. Чувствуется интеллект, порода.
– Извини, но по двум фразам, что он еле выговорил, трудно судить об интеллекте, – Ольга отступала от надвигающегося Евгения и остановилась у стены. – Вот, если бы он сказал, хотя бы десятую часть того, что ты…
– Да вы сговорились, что ли, – удивился Евгений. – Вас послушать: я просто, за всё время, слова никому не даю сказать, – он взял Ольгу за руку. – Можно подумать, что я всё время сам задаю вопросы и сам же на них отвечаю. – Евгений обхватил Ольгу за талию и притянул к себе. – Что, скажешь так? Ну, может и так.
– Не только, – строго, но не зло сказала она. – Ещё и руки распускаешь. Я, может, давала разрешение или повод?
– А как же. Эти глаза, этот голос, эти руки, да всё в тебе – это и есть самый серьёзный повод, – оправдывался Евгений. – Тут уже не только руки распустятся, а и душа, и сердце, и мысли, и… Что там ещё есть? Нет, вы видали – она смеётся. Значит, ты мне не веришь?
Евгений решил поцеловать Ольгу и собирался духом. Вдруг:
– Олюшка! – в открытом окне возникло лицо дяди Коли.
Ольга вздрогнула, выскользнула из объятий Евгения и подошла к окну:
– Напугал, дядя Коля.
– Напугал или спугнул? – хихикнул старик и поставил на подоконник плетеную корзинку. – На вот, возьми. Закуска.
– Что здесь? – спросила Ольга.
– Огурцы, помидоры, салат, зелень. Разберётесь. Анхен прислала. Ты же её знаешь, – улыбался дядя Коля.
– Спасибо, – Ольга взяла корзинку и понесла на кухню.
– А друг-то твой куда убежал? – спросил дядя Коля Евгения.
– За этим, – Евгений сделал щелчок по горлу, – как ты учил.
– Не к Ноннке, надеюсь? – спросил дядя Коля.
– Нет, что ты. В магазин, конечно.
– Разумно, – одобрил дядя Коля.
– Дядя Коль, заходи, чайку попьём, – выглянула из кухни Ольга.
– Чай-то? – дядя Коля подмигнул Евгению и загадочно усмехнулся. – Да нет, я лучше попозже зайду, – и исчез в окне.
– Какие у тебя соседи заботливые, – заметил Евгений, – то продукты несут, как сегодня, то телеграмму, как вчера. А кстати, что это за цаца к тебе в воскресенье приезжает?
Ольга вышла из кухни:
– Не в воскресенье, а уже сегодня. Два часа тому назад, она уже выехала из Москвы.
– Зачем? – насторожился Евгений. – Откуда знаешь?
– Я ей звонила. И она попросилась приехать не в воскресенье, а прямо сейчас. Зовут Татьяна Владимировна.
Евгения эта новость привела в кратковременное замешательство. Что эта столичная штучка приедет сегодня, он никак не рассчитывал. Век бы её не видеть. Вся затея Евгения рассыпалась. Мало того, что Александр забраковал его план с лжевнуком, так теперь ещё эта профессорша прётся на два дня раньше. И значит, времени не остаётся совсем. Всё это только подтверждало теорию Евгения о наглости и вредоносности Москвы, как явления, и самих москвичей, как носителей этого тлетворного феномена.
Рассуждения Евгения, как обыкновенно бывало у него при упоминании Москвы, незаметно перескочили на исторические параллели. Вот, скажем, Владимир тоже был когда-то столицей, но никогда владимирцы так себя не вели. Евгений читал не так много летописей, но ни в одной он не встречал таких примеров. Не совали свой нос в чужие дела, не хватали, где что плохо, а тем более, хорошо лежит. Где Владимирская икона Богоматери, возмущался Евгений, где Троица Рублёва, где мощи Александра Невского? Всё прихватила Москва. В истории с Александром Невским, Москва была, разумеется, не причём, но Евгения это не смущало. К тому же, Евгений хорошо помнил слова Александра; они иногда спорили на исторические темы. Александр утверждал, что история Владимира, как столицы, была тщательно подчищена, особенно при Петре Первом. Но даже будучи столицей, Владимир не считал себя пупом земли Русской. А эта Москва? Вода там что ли, какая-то не такая? И вообще – экология, реагенты…
– Зовут Татьяна Владимировна, – задумчиво протянул Евгений. И хотя, внутри его всё начинало клокотать и возмущаться, тональность разговора с Ольгой он решил выбрать назидательную. – И это всё, что ты о ней знаешь? Ты меня просто удивляешь, Оля! Это же верх беспечности – пускать в дом неизвестно кого, неизвестно откуда и неизвестно зачем.
– Ты сейчас о ком говорил? – посмотрела на него Ольга.
– Ну, не о себе же, – Евгений забурлил. – Ой, не верю я этим москвичам. Вся дрянь к нам из Москвы лезет. В себя она впитывает самое ценное, а из неё кроме отрыжки, – потому, что зажрались, – ничего не выходит.
– Это уже глупости.
– Глупости? Оля, ты просто не знаешь, какая там жизнь, что она с людьми делает. У них же всё ради наживы и тщеславия. Змею оближут, – выпалил Евгений свои, прямо скажем, кислые аргументы, которые, понятно, не возымели на Ольгу ожидаемого действия. Она так же улыбалась.
– Нет, ты мне скажи, чего этой тётке здесь понадобилось? – не унимался Евгений.
– Скоро узнаешь, любопытный, – смеялась Ольга.
– Опять смеёшься, – сделал замечание Евгений. – Нет, тебя, решительно, надо показать моей маме. А то ведь она считает, что несерьёзнее меня и на свете нету. Посмотрит мама на тебя и больше так считать не будет. Да на твоём фоне, я буду выглядеть, как эталон серьёзности и благоразумия. Да не смейся ты, я серьёзно говорю.
Эта заразительная Ольгина весёлость обезоруживала Евгения. Он никак не мог сосредоточиться на деле. У него даже мелькнула мысль рассказать Ольге всё. Про его предположения о черновиках «Розы мира», про его план с мнимым внуком, об аукционе, океанском лайнере, и даже, об одноглазой хромоножке для Саньки. А как она примет такие признания? Может, посмеётся, как обычно, а может и нет. Он решил предложить Ольге такой вариант: