Окружающие сеньоры галдели между собой, отчаянно жестикулируя и потрясая вынутым оружием, постоянно перебивая друг друга на каждом слове. Горячий народ, однако, испанцы. Вроде наших кавказцев или чеченцев. К тому же толком не понимал, что одновременно произносят незнакомые люди. Моё сознание, сознание Джоника, ещё не привыкло к языку. Об истории Испании, о самих испанцах и их нравах и обычаях существовало самое смутное представление из школьного учебника истории. Так что можно смело сказать: я не имел никого понятия и представления о месте, где очутился. Понятно, что Испания.
Вопрос в том, как выживать в этом мире, не зная ничего о нем.
Я разобрал лишь пару выражений, произнесенных спорящими вокруг сеньорами:
– Al diablo con la oración, que comienza a la causa! (К черту все молитвы, пусть приступает к делу!)
– No se puede, así no se esperaba, se deja de orar ante dios! (Нельзя так поступать, так не положено, пусть он помолится перед смертью, прежде чем предстать перед лицом Всевышнего, господа нашего!)
Действуя скор её по наитию, я нагнулся, положив перевязь рядом, аккуратно развязал мешок, доставая оттуда маленький томик испанской библии.
Разогнувшись, раскрыл томик, непонимающе уставясь туда, пытаясь хоть что-то разобрать в анахроничных закорючках.
Речь то я понимал, разговаривал даже, но в письменности ничего не разбирал.
Видя замешательство, подошел молодой на вид парень, не особо спорящий из всех. Он представился, с достоинством сняв шляпу, обратившись со словами:
– Yo lope, Garcia de Castro. (Я Лопе, Гарсия де Кастро).
– El estudiante canónigo, el santo monasterio de los franciscanos. (Студент, каноник святого монастыря ордена францисканцев.)
– Señor, vamos yo te ayudaré, si usted está en la dificultad? (Сеньор, давайте я помогу вам, если вы в затруднении?)
С облегчением выдохнув, передал библию де Гарсия; он учтиво, с манерами настоящего сеньора взял из рук библию, произнеся:
– Repite conmigo, señor. Que dios te ayude. (Повторяйте за мной, сеньор. Да поможет вам бог).
Молодой каноник приступил к неожиданной мессе, стоя прямо на дороге.
Остальные сеньоры притихли, выстроившись шеренгой на другой стороне обочины, сняв шляпы как один, отпустив своих коней мирно пастись неподалеку от дороги пощипать сочную, испанскую травку.
Из всего происходящего, сделал вывод, что испанцы набожный народ: богослужение и религия у них стоит на первом месте, наряду с принятием пищи, питья и другими потребностями человека.
Не стану вас утомлять различными подробностями, но в Испании было одновременно три религии с X по XIV века: ислам, иудейство и христианство католическое.
Плюс существовало течение «единобожие», как ни странно.
Было два правителя страны: один христианский король и мусульманский эмир или халиф.
Потом возникло движение, названное понятием «святая инквизиция».
Святая инквизиция – слова из латинского языка: «Pravitatis Sanctum Officium».
Так что всё было сложно и неоднозначно в те давние времена.
Кстати, у Томаса Торквемада фамилия выдуманная, взятая с названия местечка, где он вырос: городок Торкемада.
Взял ли он сам эту фамилию, или потом хронисты присочинили – история об этом умалчивает.
Каноник пролистнул библию, находя подходящую молитву, нараспев декламируя текст молитвы на звучном языке.
Подхватив темп голоса каноника, я вторил вслух слова молитвы, словно высеченные из камня.
Остальные кабальеро, стоявшие на обочине, дружным хором повторяли слова. Но тут каноник осенил себя крестом, другие сеньоры тоже начали креститься.
Я то раньше в православных церквях бывал иногда, но особо не знал всех правил церковных, да и движения рук у сеньоров совсем другие.
Вот блин, не ошибиться бы тут на ровном месте, а то тут инквизиция есть: всплыло в памяти из школьного учебника.
Скосив глаза, подсмотрел незаметно за каноником, как он сам крестится. Стараясь повторять за ним движения, повторяя молитву в такт словам, запоминая на будущее такое упражнение.
Про крещение при молитвах.
Православные христиане крестятся так: сложенные три пальца прикладывают к челу, чтобы мысли были чисты и светлы.
Затем на область солнечного сплетения, чуть выше середины живота, чтобы душа была чиста. Затем на правое плечо, а только после – на левое, отгоняя от себя плохие мысли.
То есть, православные крестятся справа налево.
А католические христиане – слева направо, всей ладонью или двумя пальцами. Об этом будет чуть позже. Вот такая разница, оказывается!
Уф. Вроде пронесло. Месса закончилась, каноник произнес последнее слово, закрыл библию, осенив себя крестным знамением оканчивая молитву. Отходя в сторонку, он проговорил:
– Listo. Se puede empezar. (Готово. Можно приступать).
Приступать, так приступать – куда деваться.
Конечно, не хотелось начинать свой путь с ранений, тем паче с убийства – но раз так. Я нагнулся за перевязью, вытаскивая из неё оружие.
Отбросив опустевшую перевязь на обочину, неумело взял клинки в руки: дагу в правую, рапиру – в левую руку.
Испанцы кабальеро дружно загоготали в голос: ну а что?
Ведь я новичок в этом деле фехтования, да и так сподручней по ножевой школе. Испанец стоял напротив с обнаженными клинками, в готовой позиции на дальней дистанции. Он нехотя салютнул шпагой, сразу бросаясь в атаку:
– Prepárate a morir, torpe culo! (Готовься к смерти, тупой осел!)
Мгновенно сблизившись, испанец нанес выпад шпагой – ataque de la espada.
Прикрываясь левой рукой, грозя дагой.
Лезвие шпаги молнией проскользнуло над левым плечом.
Успев среагировать, вовремя отвернул плечо назад от пронзающего укола! Испанец, отпрыгнув назад, со злостью стукнул сталью клинков, скрещивая их пополам:
– mierda!
Закрутив клинки, сверкающим веером и блистающими на солнце полосками стали: испанец вновь бросился в атаку, скользя ловкими, отработанными движениями ног, словно мутант из Зоны – «излом».
Только каким-то чудом успевал уворачиваться, запоздало ускользая от уколов шпаги, бестолково отмахиваясь непривычным оружием.
Тупо надеясь на выработанную реакцию, да на новое тело, что оно не подведет в нужный момент.
Вновь кончик шпаги просвистел над головой, когда попытался уклониться от обманного выпада даги.
Понятно. Так долго не протянуть: слишком попался противник умудренный и опытный.
Мы дрались прямо посередине песчаной, утоптанной дороги сотнями тысяч шагов, сделанными подковами и сапогами.
Дороги – ведущей то ли в ад, то ли в рай.
Непрерывно двигаясь по незримому кругу, как злобные звери—мутанты Зоны, мы осыпали друг друга градом проклятий, уколов клинков и выпадов, танцуя невидимый танец со смертью.
Я начал уставать: или от голода, или с непривычки овладения бесполезными для меня клинками.
Тут все боевые навыки оказались бесполезны, и надо срочно придумывать какой нибудь выход.
Вспомнилось, как учил буддистский монах: «Главное состояние человека – это улыбка, внутренняя улыбка».
Да, но тут не улыбок, где улыбаться приходиться.
Всё. Хватит. Пора заканчивать с этим цирком!
И начинать свое, личное представление!
Отпрыгнув в очередной раз назад, неловким взмахом руки выронил рапиру, которая вылетела из ладони на обочину.
Показывая всем, что не намеренно.
Испанец на миг расслабился, весело загоготав, потеряв бдительность.
То – что надо доказать!
Мгновенно перебрасывая прямой хват даги, на обратный хват.
Прыжок на месте, переходя к комбинации движений!
Так называемое, твист-сальто: «исполнитель» делает прыжок, поворот на девяносто градусов и переход в сальто вперед.
Набирая требуемое количество энергии для исполнения намеченной комбинации движений.