– Нахрен. Пусть все горит огнем. Ничего сегодня делать не буду!
Весь оставшийся день я пролежала в постели, тупо пялясь в телевизор. Меня знобило. Я старательно куталась в пуховое одеяло, но озноб не проходил. Болела пострадавшая рука, и хотелось плакать. Перед глазами то и дело проплывали удивительной красоты зеленые и розовые полосы. Иногда они закручивались в спирали, и тогда в глазах темнело. Наверное, в такие моменты сознание мое отключалось. Я этого, честно сказать, не помню. Не отслеживала. Включение в реальность произошло вместе с поворотом ключа в двери. Обожгло радостью:
– Саша!
Ключ поворочался, поворочался и затих. Потом дверь слегка вздрогнула, как будто в нее толкнулись плечом. Видимо, результата это не дало, потому что немного спустя раздался раздраженный звонок.
– Черт, я же дверь на засов закрыла!
Я слезла с кровати и поковыляла к двери. На ходу с удивлением осознала, что слабости больше нет. А также нет озноба и спутанности сознания. Да я вообще чувствовала себя отлично!
– Ты чего это так старательно закрылась-то? – недовольно поинтересовался муж.
Мне не хотелось признаваться, насколько напугал меня тот человек с собакой. Слишком иррациональным был мой страх. Поэтому я соврала:
– На всякий случай. Чужие люди по подъезду шарились.
– Мы с Петровичем в Питер собрались. В командировку, – объявил Саша, входя в комнату.
Про мой визит к врачу он спрашивать не стал. Забыл, и слава богу. Не буду напоминать, не хочу расстраивать.
– И когда? – поинтересовалась я.
– Завтра утром поезд. Билеты уже купил, – он выложил на стол два двойных прямоугольника с проблескивающей голограммой.
– Ты ничего не говорил о командировке.
– Начальство, будь оно неладно! Но обещали большую премию.
– Может, сумеешь отказаться? – попросила я.
– Я зарабатываю деньги, в том числе и для тебя, – вспыхнул он. – Как я откажусь?
Он ушел, а я снова осталась наедине с телевизором. В глазах начали закипать слезы. Еще мужик этот долбанный со своей собакой. Дурацкий день, слава богу, что он закончился.