Говорят, им завтра рано вставать, они идут на первый сеанс в Радио-сити, в
мюзик-холл. Я просил их посидеть немножко, но они не захотели. Пришлось попрощаться. Я им сказал, что отыщу их в Сиэттле, если туда попаду. Но
вряд ли! То есть вряд ли я их стану искать.
За все вместе с сигаретами подали счет почти на тринадцать долларов. По-моему, они могли хотя бы сказать, что сами заплатят за все, что они
выпили до того, как я к ним подсел. Я бы, разумеется, не разрешил им платить, но предложить они могли бы. Впрочем, это ерунда. Уж очень они были
глупы, да еще эти жалкие накрученные шляпки. У меня настроение испортилось, когда я подумал, что они хотят рано вставать, чтобы попасть на
первый сеанс в Радио-сити. Только представьте себе, что такая вот особа в ужасающей шляпке приехала в Нью-Йорк бог знает откуда - из какого-
нибудь Сиеттла - только для того, чтобы встать чуть свет и пойти смотреть дурацкую программу в Радиосити, и от этого так скверно становится на
душе, просто вынести невозможно. Я бы им всем троим заказал по с т о рюмок, только бы они мне этого не говорили.
После них я сразу ушел из "Сиреневого зала". Все равно он закрывался и оркестр давно перестал играть. Во-первых, в таких местах скучно
сидеть, если не с кем танцевать, а во-вторых, официант не подает ничего, кроме кока-колы. Нет такого кабака на свете, где можно долго высидеть,
если нельзя заказать спиртного и напиться. Или если с тобой нет девчонки, от которой ты по-настоящему балдеешь.
11
Вдруг, выходя из холла, я опять вспомнил про Джейн Галлахер. Вспомнил - и уже не мог выкинуть ее из головы. Я уселся в какое-то поганое
кресло в холле и стал думать, как она сидела со Стрэдлейтером в машине этого подлого Эда Бэнки, и, хотя я был совершенно уверен, что между ними
ничего не было - я-то знаю Джейн насквозь, - все-таки я никак не мог выбросить ее из головы. А я знал ее насквозь, честное слово! Понимаете, она
не только умела играть в шашки, она любила всякий спорт, и, когда мы с ней познакомились, мы все лето каждое утро играли в теннис, а после обеда
- в гольф. Я с ней очень близко сошелся. Не в физическом смысле, конечно, - ничего подобного, а просто мы с ней все время были вместе. И вовсе
не надо ухаживать за девчонкой, для того чтобы с ней подружиться.
А познакомился я с ней, потому что их доберманпинчер всегда бегал в наш палисадник и там гадил, а мою мать это страшно раздражало. Она
позвонила матери Джейн и подняла страшный хай. Моя мама умеет поднимать хай из-за таких вещей. А потом случилось так, что через несколько дней я
увидел Джейн около бассейна нашего клуба, она лежала на животе, и я с ней поздоровался. Я знал, что она живет рядом с нами, но я никогда с ней
не разговаривал. Но сначала, когда я с ней поздоровался, она меня просто обдала холодом. Я из кожи лез, доказывал ей, что мне-то в высшей
степени наплевать, где ее собака гадит. Пусть хоть в гостиную бегает, мне все-равно. В общем, после этого мы с Джейн очень подружились. Я в тот
же день играл с ней в гольф. Как сейчас помню, она потеряла восемь мячей. Да, восемь! Я просто с ней замучился, пока научил ее хотя бы открывать
глаза, когда бьешь по мячу. Но я ее здорово натренировал. Я очень хорошо играю в гольф. Если бы я сказал вам, во сколько кругов я кончаю игру,
вы бы не поверили. Меня раз чуть не сняли для короткометражки, только я в последнюю минуту передумал. Я подумал, что если так ненавидеть кино,
как я его ненавижу, так ничего выставляться напоказ и давать себя снимать для короткометражки.