Горан шагал все быстрее по стерильным лабиринтам Ямы, брезгливо ступая по этому искусственно созданному миру, не желающему, чтобы кто-то нечаянно обнаружил его лживую сущность и надуманную добродетель. Сладкий на вид, но горький на вкус.
Горан шагал быстро. Он не слышал окликов сослуживцев, ползущих к нему со всех сторон, он не видел перед собой автоматические двери, шипящие как змеи, не заметил даже громадного Казимира, который проплыл мимо с каменным лицом, преследуемый молчаливой толпой врачей, вероятнее всего спешивших на обход к пациентам. Горан направлялся к Роберту. К нему. К своему другу, сослуживцу и соратнику. К тому, с кем он делил большую часть своего времени в эпоху автозаправок, кино и кока-колы, в эпоху социальных сетей, газет и футбола, в эпоху гриппа, сигарет и рождественских отпусков. «Как все забылось! Боже мой! Как все позабылось…» – повторял про себя Горан, стуча каблуками по спиралевидной лестнице, ведущей прямиком в штаб-квартиру хранителей. «Как же я мог забыть мою Тоню? Как я мог забыть про катастрофу? Как я мог забыть Кристину?! Как я мог забыть о семье… Как я мог?!»
Когда Горан появился в командном пункте, Роберт стоял спиной к широкой арке входа, лицом к огромному монитору. Он пребывал в глубокой задумчивости, наблюдая за работой тысячи кранов со щупальцами, которые ловко сортировали белые тела по батискафам, раскачивающимся на пенящихся волнах подземного океана. К счастью для Горана, рядом с Робертом в эту минуту никого не было. Операторы сидели молчаливые, как всегда, с опущенными головами и двигали в пантомиме руками по невидимым экранам. К этому часу комиссары вместе с инженерами уже отбыли, оставив после себя рулоны карт океанического дна, которые были разбросаны на главном столе планирования. Они снова работали удаленно, занятые повторными сбоями в системах водоснабжения, отопления и электрификации, которые питались из одного-единственного источника, так называемого компилятора.
– Надо поговорить!
Роберт обернулся и сразу понял, в чем тут дело. «Вспомнил!»
– Что, Джен навестила?
Роберт старался казаться беспристрастным и ироничным, но у него ничего не вышло, и он широко, как никогда ранее, улыбнулся своему другу.
Горан кусал губы, лицо его осунулось, глаза прыгали из стороны в сторону – он выглядел настолько сильно взволнованным, что Роберт встревожился.
– Иди за мной, – быстро сказал он и сразу, не дожидаясь ответа, направился в кабинет, слыша, как за спиной неуклюже клацает по полу своими начищенными ботами Горан.
– Когда ты вспомнил?! – первым делом спросил Горан, когда Роберт закрыл за ними дверь.
– Год назад, – тихо ответил Роберт, после того как совершил какую-то хитрую манипуляцию в крайнем левом углу своего стола, отчего Горан почувствовал, как неприятно загудело в ушах, а по рукам пошла легкая вибрация.
– Почему ты мне не рассказал?
– Потому что ты бы меня сдал.
– Моя дочь! Моя жена? Роберт! – Горан упал в кресло и закрыл лицо руками.
– Знаю. – Роберт нахмурился. Он подтащил соседнее кресло и сел рядом. Утешать друга было бессмысленно.
– Они их похитили, Роберт. А может, и убили!
Горан посмотрел на Роберта с отчаянием, они оба знали, кто был виновен в трагедии над Атлантикой. Казимир был в их числе.
– Горан, послушай меня…
– Я во всем виноват!
– Горан…
– Я не уберег свою семью!
– Горан! – крикнул полковник. – Что тебе сказала Дженнифер?!
Горан бесцельно водил глазами по серым стенам кабинета. Он сильно ссутулился и принялся царапать ногтями кожаные подлокотники кресла. Тогда Роберт повторил вопрос.
– Она сказала, что ей… ей пришлось отстраниться.
– Отстраниться?
– Да.
– Хорошо. Что она еще сказала тебе? – Роберт положил свою тяжелую ладонь на острое плечо друга.
– Что он ступает тихо, но слышат его все… – Горан тревожно оглянулся.
– Она должна была тебе сообщить еще кое-что очень важное для нас.
Горан колебался, но вскоре глаза его просияли.
– Что с ними все еще может быть хорошо?
– Да. С ними еще все может быть хорошо, брат! Мы сможем их спасти. Ты понимаешь это?
– Роберт, я до сих пор чувствую вкус яблочного пирога. Они оставили мне его… – Слеза медленно сползла по щеке несчастного и застыла на кончике подбородка. – Они его оставили для меня… Пред тем как улететь… С дочкой. – Горан стал задыхаться. – Я… тогда вернулся раньше. Не так, как обычно… Дома было так пусто без них. Лишь запах пирога. Этот запах я услышал, поворачивая ключ в замочной скважине. Так было тихо… Я снял куртку. Прошел в гостиную. Посмотрел на себя в зеркало и сразу почувствовал тревогу. В это самое время они должны были еще лететь домой. Я попросил Кристину забрать Тоню в Москву и подождать меня дома, пока все не закончится. – Горан испуганно посмотрел на друга. – Роберт, ты мне сказал, что они следят. И они следили… Они хотели удалить из нас исходники Дженнифер. Я ел пирог, запивал его молоком. Тогда мне и позвонили из консульства. Я сразу включил телевизор. Куски самолета уже были в воде… Господи! – Горан снова закрыл лицо и беззвучно заплакал.
Роберт вздохнул. Он хорошо помнил тот день. Им было трудно его пережить, а сейчас, спустя столько лет, Горану приходилось переживать его заново. И Роберту тоже.
– Горан, – начал полковник, – мы обязаны закончить начатое. Мы должны вернуть людям память. Вернуть им то, что у них забрали. Мы должны вернуть тебе семью, Горан!
– Почему ты думаешь, что у нас это получится?
– Потому что он ступает тихо, но слышат его все, Горан.
– Что это значит? – Горан встал и отвернулся, чтобы вытереть глаза.
– Это значит, что скоро все закончится. И мир этот станет прежним. Он будет таким, каким задумывался. Таким, каким его делали мы. Каждый день. И пускай он не был так прекрасен, как хотелось бы, но он был наш, Горан.
– Роберт, я тебя не понимаю…
Горан смотрел в окно. С космодрома стартовал межпланетник «Орион». Он с натугой поднимался в воздух, оставляя за собой клочья черного дыма. Он возвращался обратно. Обратно на Землю.
– Тебе надо поговорить с Мамой. – Роберт поднялся, расправил свой мундир, тряхнув его за полы.
– С кем?
– С лидером сопротивления. Она тебе лучше объяснит все, чем я.
– Так оно существует? Сопротивление не выдумка?
– Не выдумка.
Горан испуганно посмотрел на Роберта.
– И ты с ними…
– Да, – ответил Роберт, – я с ними заодно.
– Но почему?
– Потому что Дженнифер скомпрометировали очень плохие люди, Горан. Ты знаешь, о ком я…
– Знаю… Это семидесятники.
Глава 25. Тайна Алмазной пещеры
Опять завыла сирена: «У-у-у-у-у-у-у-у-у».
Платон поднял голову и увидел, как серебряный колпак сел на резьбу и быстро стал завинчиваться.
«Внимание! Внимание! – забубнили из репродукторов. – Начинается погружение. Займите свои места. Пристегнитесь. Десять, девять…»
– Плат, пристегивайся! – бросил Гриша, а сам побежал за своим баллоном, который укатился куда-то к носу батискафа.
Платон нашел два ремня безопасности и без труда скрепил их на животе, после чего сразу почувствовал толчок. Батискаф ушел под воду.
– Ар-р! – выкрикнул Гульба.
Выключилось дневное освещение, а затем зажглись красные лампы. Вся группа принялась натягивать маски.
– Что происходит, Гриш? – Платон первым делом спросил друга, гнездившегося рядом с ним. – Куда мы… плывем?
Вместо того чтобы ответить, Гриша надел маску, а потом то же самое помог сделать Платону.
– Плат, ты когда-нибудь нырял с аквалангом? – спросил он спокойно.
– Нет… Ну, однажды. В бассейне. В Турции. А что?
– Ну, ничего. Вспоминай, как ты все делал, как дышал. Наденешь загубник, когда воду пустят. Слышишь? Потом плыви за мной. Не отставай и ничего не бойся. Это пустяки.
Держаться за Гришей. Плыть за ним и ничего не бояться. Господи, сохрани! Платон снова вспомнил Господа всуе и даже неосознанно перекрестился, чем вызвал большой интерес у Гульбы. Гульба неистово захлопал в ладоши и стал бесцеремонно тыкать в него пальцем. «Вот хам!» – подумал про себя Платон и неожиданно задрал ноги, так как на полу появилась вода. Она стала быстро подниматься и вскоре была уже всем по щиколотки.