Сын Алексея Михайловича – Петр Алексеевич продвинулся в реакции против Церкви еще дальше. В царствование Петра Первого Церковь лишилась патриаршего престола.
Но, разрушая «симфонию» двоевластия в стране, которая зиждилась на разумном взаимодействии духовной и светской власти, династия Романовых отвратила от себя народ. Антихристом и самозванцем называли великого императора Петра I в народе.
И чем сильнее закреплялась в обществе эта мысль, тем ожесточеннее становилось гражданское сопротивление. Все царствование Петра – от первого и до последнего дня – сопровождалось кровавыми бунтами, мощными народными восстаниями, тайными заговорами и иными формами социального протеста. Реки пролитой крови, сотни тысяч человеческих жизней устилали дорогу Петра к установлению в стране режима абсолютного монаршего деспотизма. По приблизительным данным за годы правления отца и сына Романовых население одной только Астраханской губернии сократилось примерно на 40%, в то время как в страшные годы опричнины, учиненной Иваном Грозным, в государстве погибло немногим более 4 тысяч человек.
Недовольство политикой Петра Первого, приобретая все более широкий размах, охватило и верхние эшелоны власти великого княжества Московского, в недрах которого сформировалась и набирала силу скрытая и устойчивая оппозиция. В нее вошли многие представители родовитой старомосковской знати, отдельные представители царской семьи и радикально настроенное духовенство. В надежде установить в стране былые, исконно русские порядки, а вместе с ними и уравновесить возникшее нестроение в отношениях между Царством и Церковью, оппозиция, ожидая скорой смерти царя, сделала ставку на его сына от первого брака с Евдокией Лопухиной – царевича Алексея Петровича. Именно Лопухины, подчинив Алексея своему влиянию и авторитету, и стали тем самым центром притяжения, к которому потянулись многие из тех, в ком душевная боль по утрате старозаветной Руси была особенно невыносима. Хотя, справедливости ради, следует заметить, что присутствовал в намерениях каждого из заговорщиков и корыстный мотив! Боярство мечтало о возвращении отнятой у него Петром власти, знать – о сохранении накопленного богатства, духовенство – о бесконтрольной и полновластной самостоятельности, а Лопухины – об удержании и закреплении за собой главенствующих позиций при дворе.
Жестокая – не на жизнь, а на смерть схватка между отцом и сыном, между царем Петром и его наследником Алексеем стала последним трагическим актом в «симфонии» Царства и Церкви.
ВЕЛИКИЙ РАСКОЛ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЛОПУХИНЫ. ПУТЬ ВО ВЛАСТЬ
***
Считается, что дворянский род Лопухиных ведет свое начало от легендарного касожского князя Редеди, убитого в ХI веке в открытом и честном бою великим Киевским князем Мстиславом Владимировичем. Один из многочисленных потомков Редеди, некто Василий Варфоломеевич Глебов, прозванный в народе за свои известные качества Лопухой, и стал тем самым отпочковавшимся от основного ствола побегом, который с течением времени разросся и превратился в ветвистое родословное древо Лопухиных.
Существует полная ясность и в том, что внук Василия Глебова, сын Боровского воеводы Никиты Васильевича, Авраам Никитич, начинал свою службу в царствование Алексея Михайловича Романова в незначительной должности думного дьяка. Однако, не имея от природы никаких особенных дарований, он звезд с неба не хватал и покинул этот мир тихо и незаметно в звании думного дворянина. Приобретя благородство по чину, но оставаясь жалованным служащим, Авраам Никитич хоть и разжился дворовой земельной собственностью, но богатым человеком не стал.
А поскольку «двор» приносил доход небольшой, а «ртов» в семье было много, то жили Лопухины бедно, едва сводя концы с концами.
И когда пять сыновей Авраама Никитича – Петр Большой, Петр Меньшой, Илларион, Василий и Сергей вошли в возраст совершеннолетия, то подались в Москву наниматься на службу в царево стрелецкое войско. Тем более что, на ту пору, царь Алексей Михайлович, нарушивший в 1654 году мирные отношения с Польшей, в стрельцах, ой, как нуждался.
Первым покинул родительский дом старший сын – Петр Большой. К войне с Речью Посполитой за освобождение Украины от панского гнета восемнадцатилетний красавец поспел как раз вовремя! Два с лишним года, находясь в составе государевой свиты, Петр лично участвовал в военных баталиях с противником, проявляя природную смекалку, отвагу и мужество. Отдавая должное служебному рвению Петра Авраамовича Лопухина, царь щедро вознаградил героя, пожаловав ему персональным указом многие вотчины.
И когда в 1658 году Петр Меньшой прибыл в столицу и был представлен ко двору своим старшим братом, пользующимся особым расположением и доверием царя, то был почти сразу произведен в должность стольника – смотрителя за царским столом. Такое служебное положение было выгодно уже тем одним, что, позволяя искателю лучшей доли находиться значительную часть времени в поле зрения государя, предоставляло ему редкую возможность отличиться и получить продвижение по службе.
Карьера третьего по старшинству Лопухина – Иллариона Авраамовича складывалась при дворе еще менее героически, чем у Петра Меньшого. Он хоть и был принят на службу стрельцом, но чин получил гражданский. Трудно предположить, какими именно соображениями руководствовался царь Алексей Михайлович, но только оставил он Иллариона при себе, назначив его стряпчим или, попросту говоря, поверенным – ходатаем по делам разного свойства.
Появление в окружении царя сразу трех Лопухиных насторожило старую придворную гвардию, но братья держались друг за друга крепко, и успех одного прямо способствовал карьерному росту остальных. Так в самом начале семидесятых годов Петр Большой, как опытный военачальник, был отправлен стрелецким головой для подавления бунта Степана Разина в Астрахань, Петр Меньшой назначен стрелецким головой и получил под свою руку один из московских полков, а Илларион производен из порученца в стольники.
Примерно в это же время начинают стрелецкую карьеру при дворе и двое младших Лопухиных – Василий и Сергей Авраамовичи.
В 1672 году царь Алексей Михайлович, отмечая выдержанный и миролюбивый нрав Иллариона Авраамовича, доверяет ему поручение особого деликатного свойства – навестить в Ферапонтовом монастыре опального патриарха Никона.
В иных для себя обстоятельствах он бы и сам давно это сделал, но только не теперь, не нынче, когда из близких друзей они так скоро превратились если и не в заклятых врагов, то в непримиримых противников. И хоть с некоторых пор им не должно и не пристало было видеться, но оттого, что многое между ними так и осталось не выговоренным и не умиротворенным, томило царя и наполняло его душу досадным чувством виноватости.
Пугали государя и страшные пророчества Никона.
Правда, поначалу не верил он в них, отмахивался, думал, блажит старец, зря на него напраслину возводит.
Ан, нет!
Ведь именно все так и случилось, как затворник о том в своих посланиях предрекал! Не успел Алексей Михайлович одно несчастье пережить – скончалась царица Марья Ильинична, как следом, менее чем через год, другая беда приключилась – не стало царевича Алексея. А потом и вовсе великое разорение царству от воровского народа Стеньки Разина наступило.
Но, если бы все испытания, выпавшие на его долю, этими событиями и закончились! Так, нет! В последнем своем письме сказывал Никон, что новая беда «еще хуже будет»! Вот и хотелось Алексею Михайловичу доподлинно установить, лукавит старик или было ему, и в самом деле, нечто вещее «объявлено от Господа Бога».