Хэмфри де Боэн нетвердо стоял на ногах, его каштановые волосы были примяты после того, как он снял шлем, а нижнюю рубашку пятнали следы рвоты. Лицо его покрывал лихорадочный румянец, а налитые кровью глаза превратились в щелочки. В одной руке он сжимал мех с вином, в другой – свой меч. Искусно украшенные чеканкой ножны – подарок Бесс – валялись на полу у него под ногами. Он орал на мужчин, стоявших перед ним, требуя привести ему коня.
Ральф де Монтермер что-то говорил ему увещевающим тоном, пытаясь успокоить, но Хэмфри не слушал его. Ральф удивленно обернулся, когда Роберт отодвинул его в сторону. Не обратив внимания на предостерегающий возглас рыцаря, Роберт подошел к Хэмфри, перешагивая через обломки. Хэмфри с трудом сфокусировал на нем взгляд и неуверенно замахнулся мечом. Удар вышел медленным и неуклюжим, и Роберт легко уклонился от него. Он перехватил руку Хэмфри с мечом за запястье, а другой стиснул графу плечо.
– Хэмфри, – сказал он, глядя в затуманенные глаза друга, – брось его.
Хэмфри тряхнул головой.
– Роберт? – прохрипел он.
– Брось меч, Хэмфри.
Пальцы графа разжались. Оружие выскользнуло у него из ладони и с лязгом упало на пол. Роберт наклонился, чтобы поднять его. Хэмфри обмяк, колени у него подогнулись, и Роберт опустился на пол вместе с ним, по-прежнему сжимая ему плечо. Мех с вином выпал из другой руки Хэмфри. Из него ударила темная струя кларета, заливая ковер, а сам он упал Роберту на грудь.
Сидя среди обломков мебели и чувствуя, как Хэмфри крепко держит его за руку, Роберт позабыл обо всех своих планах и заботах. Стремление занять трон Шотландии, подгонявшее его, словно заноза в пятке, утихло. С ним вместе ушла и тревога о том, каким будет ответ Комина на его предложение, и осознание того, что впереди его ждет отчаянная борьба, если его враг согласится поддержать его притязания. Сейчас он был просто мужчиной, сжимающим в объятиях друга, который мог утонуть в своем горе.
Скипнесс, Шотландия 1305 год
– Милорд, у вас гости.
Джон Ментейт выпрямился, отвернувшись от стола, над которым склонился. В дверях стоял его управляющий.
– Продолжайте работать, – приказал он счетоводу, ткнув пальцем в свитки, лежащие на столе. – Кто там? – хмуро полюбопытствовал он, подходя к двери.
Глядя поверх плеча управляющего в зал, располагавшийся сразу за его комнатой, он увидел там группу людей, которую возглавлял человек в белой мантии.
Ментейт почувствовал, как у него похолодело в животе.
– Капитан Макдуалл, – приветствовал он своего гостя, входя в зал, после чего прочистил горло и выдавил скупую улыбку. – Какая неожиданность.
Рука Дунгала Макдуалла, обтянутая перчаткой, лежала на рукояти его широкого меча. Вторая висела вдоль тела, но кисть из рукава гамбезона не выглядывала.
– В самом деле? – ледяным и невыразительным тоном осведомился он. – Граф Бучан предупреждал вас о моем приезде.
– Да-да, действительно, – Ментейт делано рассмеялся, – но поскольку бароны Шотландии охотятся на Уоллеса без особого успеха, я решил, что это дело несколько… э‑э… затянется. – Он вдруг умолк, сообразив, что за спиной капитана в окружении его людей стоит еще одна фигура, которую держат за руки два человека. Капюшон покрывал ее голову, которая слепо подергивалась из стороны в сторону. – Это еще кто такой?
Макдуалл не сводил глаз с Ментейта.
– Вы по-прежнему регулярно наведываетесь в Глазго?
Ментейт покраснел, сообразив, что капитану прекрасно известно о том, что он действительно регулярно наведывается туда, если судить по состоянию его замка. Он внутренне поежился, когда взгляд его скользнул по побеленным стенам, на которых остались яркие прямоугольники, показывающие, где раньше висели гобелены, теперь снятые. Зимняя солома еще не была выметена и заменена на тростник, хотя уже наступила весна, а у стола на возвышении до сих пор была сломана ножка, кое-как подвязанная веревкой. За последний год бóльшая часть денег на содержание замка утекла в руки ловкачей, организующих травлю медведей и петушиные бои в городе.
– Да, – пробормотал он, – я по-прежнему наезжаю в Глазго.
– Хорошо. Потому что из поселений вокруг города пришли последние сообщения о том, что его видели именно там. Но Уоллес по-прежнему имеет друзей среди крестьян, и поэтому он до сих пор ускользает от охотников. Его нужно выманить из норы, как мы уже говорили вам.
Ментейт отвернулся.
– Я до сих пор не представляю, как я могу сделать это.
Голос Макдуалла прозвучал грубо и жестко:
– Вам бы лучше сохранять присутствие духа, сэр Джон. Вы обещали моему лорду, что поможете нам, когда придет время. – Он помолчал, явно стараясь взять себя в руки. – Нам известно, что после капитуляции дела ваши идут не слишком хорошо; выплаты, которые потребовал король Эдуард за возврат конфискованных поместий вашей семьи, едва не разорили вас. И теперь у вас есть шанс вернуть себе состояние.
– Но как я могу выманить его в чистое поле? – взмолился Ментейт, глядя Макдуаллу прямо в глаза. – Откуда вы знаете, что он вообще придет?
Макдуалл кивнул тем, кто держал за руки человека в капюшоне. Один из них сорвал его, обнажая бритую голову и покрытое синяками лицо. Несмотря на разбитые в кровь и распухшие губы, иссиня-багровые щеки и заплывший глаз, Ментейт узнал Грея – заместителя Уоллеса и его правую руку.
– Мы схватили его в Ланарке, где он собирал припасы, – пояснил Макдуалл, с удовлетворением оглядывая пленника. – Мои люди наблюдали за городом несколько месяцев.
Ментейт уже собрался взять капитана под руку, но потом передумал и, дернув головой, отвел Макдуалла в сторону от Грея, который смотрел на них налитыми кровью глазами.
– Зачем, ради Христа, вы позволили ему увидеть нас? – прошипел он. – Теперь он знает, что мы оба замешаны в этом деле!
– Это уже не имеет никакого значения. Он – всего лишь наживка. Мне нужно, чтобы вы отправились в Глазго и через своих знакомых начали распространять слухи о том, что захватили Грея и готовы освободить его за соответствующее вознаграждение. Будьте осторожны. Мы хотим, чтобы Уоллес узнал только о том, кто захватил его человека, а не о том, что на него охотятся все остальные, включая англичан. Именно вы должны будете захватить преступника, иначе наш план провалится. – Макдуалл кивнул одному из своих людей, и тот отделился от группы.
Ментейт заметил, что человек держит в руках небольшую шкатулку.
– Это вам для того, чтобы подмазать, кого нужно, – пояснил Макдуалл. – В случае успеха вы получите намного больше.
Ментейт принял шкатулку, ощущая ее приятную тяжесть.
Глава сорок пятая
Окрестности Глазго, Шотландия 1305 год
По щеке Ментейта сбежала струйка пота. Он смахнул ее ладонью, но тут с боков его коня взвился целый рой мух. Был уже почти полдень, и небо раскалилось от жары добела. Над дорогой в неподвижном воздухе дрожало и переливалось марево. Насекомые, привлеченные запахом пота, тучами роились вокруг людей и лошадей, изнывавших от зноя на перекрестке.
Ментейт отстегнул от седельной луки мех с вином и окинул взглядом своих людей. Их было восемнадцать, и они сгрудились вокруг повозки с крытым верхом. Его рыцари сгибались под тяжестью раскаленных доспехов, подняв забрала шлемов в тщетном ожидании дуновения ветерка. Некоторые оставались в седлах, но остальные предпочли укрыться в жалкой тени повозки, а оруженосцы отпустили их коней попастись на обочине. Слева дорога уводила в лес. С правой стороны она по горбатому каменному мостику пересекала небольшой ручей и принималась петлять по лугу, на котором стоял полуразвалившийся сенной сарай. Еще дальше виднелись холмы, и дорога, огибая их, уходила к Глазго. Вскоре после прибытия один из его рыцарей доложил, что вроде бы заметил людей в лесу, с левой стороны, но лазутчики, которых Ментейт отправил на разведку, вернулись ни с чем. С тех пор прошло три часа.
Ментейт поднес мех к губам и, кривясь, сделал глоток. От жары вино нагрелось и стало густым и сладким, как сироп. Он вновь окинул взглядом дорогу в обе стороны, но, если не считать стайки птиц вдалеке, она была пуста. Быть может, Уоллес не придет вовсе. Или, не исключено, он уже давно здесь и теперь наблюдает за ними, дожидаясь, пока жара не доконает их окончательно, и только потом сделает первый ход. Судя по тому, что ему было известно о предводителе мятежников, именно к такой тактике выжидания и должен был прибегнуть Уоллес. С начала войны он грабил, убивал и устраивал засады, огнем и мечом пройдясь по Среднешотландской низменности и Северной Англии. И, хотя он ненавидел его всей душой, Ментейт не мог отказать Уоллесу в уме и хитрости.
Здесь, на открытом всем ветрам перекрестке, под лучами палящего солнца он чувствовал себя голым. Вокруг них, в лесу и холмах, было полно укромных местечек, в которых запросто могла расположиться небольшая армия. Кроме того, в банде Уоллеса были и лучники из Селкиркского леса. Возможно, где-то там, за деревьями, в них уже целятся из луков. Ментейт вернул мех с вином на пояс и взял в руку поводья, чувствуя, что задыхается. Проглотит ли Уоллес наживку? Или же он нападет без предупреждения, вызволит из плена своего товарища, а их всех порубит в капусту? Кожа у него чесалась от пота, укусов мух и леденящего чувства приближающейся опасности. Ментейт толкнул коленями бока своего жеребца.
– Будь он проклят!
– Сэр? – осведомился один из его рыцарей, когда Ментейт направил коня к повозке.
Не обратив на него внимания, Ментейт наклонился к задернутому пологу.
– Я сдохну еще до того, как появится этот сын шлюхи!