В общем и целом дела наши идут все лучше, Норвегия является одной из самых счастливых стран мира. Мы завоевали золото в классическом многоборье по многодневному биатлону с ночевками в Телемарке, а Хоннигсвог вновь признан одним из самых северных городов мира.
Служебно-безопасная дежурная ахнула.
Король продолжал говорить:
— Но минувший год принес нам также новые вызовы и задачи, которые мы должны решить в будущем году совместными усилиями всего народа…
Голова служебно-безопасной дежурной запрокинулась, но король шагнул ближе, чтобы она не уклонилась от его взгляда.
— И теперь наша задача состоит в том, чтобы избавить Норвегию и весь мир от катастрофы. Повтори.
— От катастрофы, — повторила служебно-безопасная женщина голосом лунатика.
— А потому, — продолжал король, — надо позвонить Калле Паппсу и попросить его прийти сюда.
— Позвонить Калле Паппсу, — повторила дежурная.
Она подняла трубку, набрала номер, немного подождала и сонно проговорила:
— Спуститесь сюда, Калле.
Через минуту ведущий Калле Паппс стоял перед ними.
— Скакая радость, я всегда очень рад встречаться с поклонниками, — заявил он с широкой улыбкой, хорошо известной зрителям по передачам Кон-ХОР-са, и быстро пожал руку короля. — Но мне надо бежать, у меня скоро прямой эфир…
Он остановился, потому что король не выпустил его руку.
— Послушай, отпусти, меня люди ждут…
— Дорогие соотечественники, — произнес король, и Калле Паппс уставился на него с изумлением. — Настает Новый год, и самое время с благодарностью вспомнить год уходящий…
Веки Калле Паппса отяжелели, словно на них повесили свинцовые гири.
— Сейчас ты выйдешь в прямой эфир и представишь короля, и король обратится к норвежскому народу, — сказал король.
— Король обратится к норвежскому народу, — повторил Калле Паппс.
— Прекрасно, идем, — сказал король.
За снежными заносами в самом конце Пушечной улицы в маленьком синем домике вокруг кухонного стола сидели Лисе, доктор Проктор и фрекен Стробе.
— Чуть де пропали, — сказала фрекен Стробе, едва не плача.
— Хорошо, что вы разобрались со сцеплением и передачей, — сказала Лисе доктору Проктору.
— Но совсем не хорошо, что наших Булле и Перри, похоже, завтра зажарят вместе с Грегором, — ответил он и в отчаянии запустил обе руки в свои взъерошенные волосы. — Все из-за меня.
— Нет, из-за меня, — сказала Лисе. — План был мой.
— Я должда была вас отговорить, — сказала фрекен Стробе. — Здачит, это все из-за…
— Хватит! — крикнул доктор Проктор и застонал: — Ну почему мы каждый раз попадаем в тюрьму?
— Я знаю, что на это ответил бы Булле, — сказала Лисе. — «А иначе как бы мы организовали побег»?
И все они улыбнулись. Но потом снова погрустнели. Погрузились в раздумья и раздумывали, пока доктор Проктор не сказал то, что было на уме у каждого:
— Мы ничего не можем сделать.
Фрекен Стробе немного поплакала, потом завернулась в шерстяное одеяло, пошла в гостиную, легла на диван и включила телевизор. Раздалось хоровое пение, и фрекен захихикала.
Лисе тоже хотела посмеяться. Но вместо этого она надела сапожки.
— Надо идти домой, — сказала она. — Конечно, мама и папа загипнотизированы, но все-таки они за меня беспокоятся.
Доктор Проктор молча кивнул, соглашаясь.
Лисе вышла в коридор, открыла дверь и уже хотела выйти, как вдруг услышала знакомый голос.