— Подожди! — сказал Булле. — Сначала мне надо кое-что прояснить.
И он поехал вниз по склону туда, откуда поднимался Гальваниус. Вернулся он тяжело дыша и с вытаращенными глазами.
— Гальваниус прыгнул!
— Что это значит?
— Он страшно далеко прыгнул. А звук, который мы слышали, — это он приземлился.
— Но как? Там ведь даже нет трамплина.
— И все-таки он прыгнул на пятьдесят метров с лишком! Я видел, где исчезли следы лыж. И снова они появились только на другом краю поляны. Пятьдесят метров полета, хотя трамплина нет, Лисе. Для человека это абсолютно и бесспорно невозможно! — Он понизил голос: — С этой минуты мы в нашем расследовании должны быть в высшей степени осторожны, потому что имеем дело не с человеком, а с ужасным, ужасным существом.
Как ни спешили Булле и Лисе, Гальваниуса они догнали только на парковке. Спрятавшись между двумя автомобилями, они видели, как он кладет санки и стартовые номера в старый и грязный зеленый автомобиль-универсал, припаркованный задом к выезду. Учитель сел и завел машину, выпустив черную тучу выхлопных газов.
— Что будем делать? — спросила Лисе. — Мы же упустим его.
— Не упустим, не будь я Булле, — сказал мальчик, и так как он был самый что ни на есть Булле, он отдал Лисе свои лыжные палки, заскользил на коротких пластиковых лыжах, наклонился и ухватился за задний бампер автомобиля.
Послышался жуткий скрежет коробки передач, и Лисе поняла: Гальваниус собрался сдать назад. Назад!
— Осторожно! — крикнула Лисе. — Он поедет задним…
Но слишком поздно. Зеленый автомобиль быстро отъехал, Булле провалился куда-то и исчез.
— О нет! — простонала Лисе.
Но когда автомобиль развернулся и поехал прямо, Булле опять появился — бампер он так и не выпустил. Гальваниус вырулил с парковки на шоссе, волоча Булле на буксире. Когда машина поравнялась с арендованным на весь лыжный день автобусом, в дверях появилась фрекен Стробе и остановила Гальваниуса взмахом руки.
Лисе увидела, как стекло в окне машины опустилось, и услышала голос фрекен Стробе:
— Потерялись Лисе и Булле! Надо искать их!
Гальваниус собрался выходить, и Лисе поняла, что их сейчас разоблачат. Надо что-то предпринять. Придется сделать то, что Лисе всегда ненавидела: солгать. Но когда речь идет ни больше ни меньше как о конце света, выбора нет.
— Э-эй! — Лисе протиснулась между припаркованных машин и замахала лыжными палками: своими собственными и укороченными палками Булле.
— Лисе! — крикнула фрекен Стробе. — Где ты была?
— Мы решили срезать путь, — сказала Лисе и подошла поближе. — Булле очень торопился, поэтому он… взял такси.
— Такси?
— Да, ему надо успеть… на важную встречу.
— Какую еще встречу? — медленно спросила фрекен Стробе.
— По поводу… хора, — промямлила Лисе, понимая, что голос ее выдает: она не умела лгать.
— Хора? — Брови фрекен Стробе образовали большую галочку прямо над ее носом.
— Ну да, по поводу хора в Америке, — сказала Лисе, нервно сглотнув. — Ему предлагают там дирижировать.
Краем глаза она видела Булле, съежившегося за бампером автомобиля. По другую сторону стоял автобус, в котором Беатрис и ее подруги недоверчиво прислушивались к разговору, прижавшись носами к окнам.
— Я поговорю об этом завтра с мамой Булле, — сказала фрекен Стробе. — Садись, поехали.
— Да, — сказала Лисе и вошла вслед за фрекен Стробе в автобус.