теперь об этом? Все кончилось, даже еще не начавшись, – несмотря на то, что их чувства, – а она была в этом уверена, – обоюдны, – они обречены.
Но Настя все равно ликует от переполняющей ее гордости, – он рядом,
именно с ней. Они действительно прекрасная пара, – она видит это и все больше убеждается, – между ними есть что – то, чего не было у нее ни с кем
раньше, что не так часто возникает между людьми при первой же встрече. Пусть неделя, день, час, – но вместе, рядом… – думает она, физически ощущая присутствие Федора, его интерес к ней. Наконец Настя постепенно
приходит в себя и даже чувствует себя счастливой. Они больше не расстаются.
«Ведь это такое счастье, не думая о будущем, просто наслаждаться тем, что происходит сегодня, сейчас, хотя бы просто встретиться на этой Земле!» – думает она, находясь рядом с ним.
Снимались все: родители, молодые, случайно зашедшие соседи,
родственники, и, конечно, – вся молодежь, – кто парами, кто по трое, четверо,
и все вместе.
Наконец съемки были закончены.
– Я фотоаппарат в дом отнесу и вернусь, – обращается Федор к Насте, как будто они вместе пришли на праздник.
Она удивляется этому, но молчит, – ей приятно, что он вернется именно к ней. Федор относит фотоаппарат.
– Пойдем, выберем что – ни будь из музыки подходящее.
– Вот, – чуть ли не в два голоса говорят Стас с Максимом и подают кассету Федору. Тот ставит ее и находит то, что искал. Это была любимая песня Насти.
– Она мне очень нравится, а тебе?
– Мне тоже,
Федор утаил от Насти то, что расспрашивал у мальчишек, какая у Насти самая любимая песня. Оказалось, что ему она тоже нравилась, и Федор с удовольствием сейчас слушал ее вместе с ней. Кто – то позвал его.
– Подожди меня, – я ненадолго.
На протяжении какого – то времени он то беседовал с кем – либо, то
его звали знакомые ребята, с которыми он жил здесь до отъезда родителей в город Шахты, то Василий Николаевич просил его о чем – ни будь. И если
Настя случайно взглядом находила его в толпе, – он почти всегда смотрел в ее сторону, но какими – то грустным, задумчивым взглядом. В его глазах она видела какую – то странную боль, но начинала постепенно понимать ее,
и не могла, не имела права верить тому, о чем думала.
* * *
Федора угнетало чувство, что Настя не принадлежит, и никогда не будет принадлежать ему, что она всегда будет далеко от него, и он не посмеет, не позволит себе отдать ей все свое тепло, всю нежность, на которую способен,
и потому, встречая ее взгляд в толпе, – он опускал глаза, понимая, что не имеет права на ее такую юную, чистую и, как он понимал, – настоящую любовь.
И, тем не менее, – они рядом сегодня, сейчас, и этого им достаточно, чтобы отбросив все, забыв прошлое, не думая о будущем, наслаждаться происходящим, довольствуясь лишь тем, что они – брат и сестра.
Все вокруг кажется им прекрасным, сказочным, – они счастливы, – вокруг них витает какая – то необыкновенная аура безумства… и любви.
– Настя, тебе не кажется, что пора начинать вечер?
– Да. Но, по – моему, пока они не выпьют хотя бы по бокалу шампанского, вряд ли они избавятся от своей врожденной застенчивости.
– Придется мне взять роль тамады на себя, – ты права, после пары тостов я им уже буду не нужен. Настя смеется:
– Тогда пойдем, спросим у молодых разрешения начать вечер.
– Сестричка, ты не против, если я немного покомандую на твоей свадьбе? – Конечно, Федя, может хоть ты их расшевелишь, – отвечает она, чуть не плача от уныния, наступившего сразу после съемок, несмотря на веселую,
зажигательную музыку.
Тогда Федор, повернувшись к присутствующим, произносит громко, хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание:
– Дамы и Господа! Жених и невеста приглашают всех к столу! После банкета
– танцы! – Прошу! Федор указывает на накрытые незатейливыми блюдами столы. Но все продолжают стоять, не решаясь быть первыми.
Тогда он, извинившись перед растерянным женихом, берет обеих сестер под руки и ведет вглубь двора.
Столы украшены букетами полевых цветов, которые Настя собрала накануне, когда они ездили за песком. Молодежь нерешительно двигается за ними. Иван поспевает за невестой, чтобы в нужный момент оказаться рядом.
Федор усаживает молодых, как и полагается, – в торце стола, где уже стоят,
перевязанные алой лентой, бутылка шампанского и бутылка коньяка.
Рассаживается и молодежь. Федор оглядывается на присутствующих.
– Нет, ребята, так не пойдет, – извините, но я прошу всех встать из – за стола.
Молодежь, не поняв, в чем дело, поднимается.
– Молодые люди, вы расселись по одну сторону стола, а девушки – по другую, и кто, по – вашему будет ухаживать за дамами? – объясняет Федор. Прошу вас сесть через одного: парень – девушка, хорошо?
После некоторой паузы, в течение которой ребята быстренько разобрали своих подружек, – они снова уселись за стол.
– Прекрасно. А теперь, мужчины, займитесь шампанским. Первый тост за жениха и невесту.
Он наклоняется к Насте:
– Займи и нам два места, желательно у края стола, хорошо?
– Да, конечно. Настя садится, оставив одно место для Федора.
Ребята послушно тянутся за бутылками с шампанским, начинают еще
неумело открывать их, – им нечасто доводится пить такие напитки. Федор
занимается тем же.
Мысли о Федоре были похожи у Насти на морской прибой: они то налетали шквалом счастья, восхищением, ожиданием чего – то сладостно – приятного, еще не знакомого ей, то уходили далеко – далеко, туда, где он
живет, где любит и ласкает другую, и она, начинала задыхаться, как маленькая рыбка, выброшенная на берег, понимая, что ей никогда не занять место той, другой, которая когда – то завладела его сердцем.
Началась громкая, отдающая эхом по всей деревне стрельба из бутылок
с шампанским. Девчонки визжали, смеялись, шипучий напиток лился
через край…
Наполнив бокалы, все устремили взгляды на Федора. Он долго молчал, глядя на искристый напиток.
– Ну что ж, – начал он с потаенной грустью в голосе.
– Люди живут по – разному, – и хорошо, и не очень, кому как повезет в этой жизни… на секунду он умолкает, потом, взглянув на жениха и невесту, вдохнув полной грудью, уже громко и, как – бы утверждающе, произносит:
– Но желают всем и всегда только одного, – будьте счастливы!
Все встают, слышится звон бокалов. Федор поворачивается к Насте и тихо добавляет:
– За любовь.
Выпив бокалы до дна, они садятся рядом, впервые так тесно прижавшись друг к другу…
У Федора от прикосновения к ее упругому, горячему телу пробегает дрожь, с которой он долго еще не может справиться. А Настя испытывает почти