В голосе не было торжества или бахвальства, лишь спокойная констатация факта.
Отодвинув кресло, он встал. Обойдя стол, приблизился к Страгу. Мраморный пол под сапогами отзывался тихим стуком.
Поединщик тоже поднялся. Два Хранителя от людей стоят напротив друг друга. В глазах циркача как будто пророс колючий репейник, в Теонарда уперся его враждебный взгляд.
Глава протянул ладонь.
– Страг, ничего личного. Отдай Осколок. Через неделю заберешь, клянусь честью!
Поединщик усмехнулся, продемонстрировав крепкие белые зубы.
– Сними его с моей отрубленной головы, – предложил он.
Теонард скользнул взглядом по торчащей за спиной Страга секирой. Арбалетчик отступил на шаг.
– Грагрх. Булук, – обронил он.
Громадный тяжелый огр и еще более здоровенный, как ожившая скала, Грагрх подошли к Страгу с боков.
– Отдай по-хорошему, – прогрохотал тролль. – Мы не желаем тебе зла.
– Ничего личного, – кивнул огромный, как два сарая, Булук. – Теонард для всех должен быть законом. Раз уж мы его выбрали.
Страг опустил голову. Когда вновь посмотрел на Теонарда, лицо исказила бессильная ярость. Скрепя сердце, нагнул голову и снял цепочку с тускло блестевшим Осколком. Медленно положил в широкую ладонь арбалетчика.
– Твоя взяла! – сказал он угрюмо. – Сейчас драться с тобой не стану – не для того стал Хранителем. Но если не отдашь через неделю, как обещал, то убью тебя и любого, кто станет на твою защиту.
– Дело того стоит, – произнес Теонард убежденно, убирая Осколок в карман.
Хранители хмуро смотрели, как за Страгом хлопнула дверь. Затем стали расходиться сами.
Зал Советов пустел. По лицам было видно, что все уходят с гадостным чувством. Каждый спешит выгнать из головы хмурые мысли – теперь, после случившегося, на месте циркача может оказаться он сам.
Теонард вышел последним. Машинально нащупал Осколок, добытый на Горе, на груди под кафтаном. Вместе с амулетом, что добавляет болтов в его небольшой арбалет. Второй Осколок упрятан в карман. Сам не зная, почему, Теонард вцепился в него мертвой хваткой.
Глава 7
У Страга в груди клокотало. С подобным неуважением к нему относились в цирке, где частенько били плетьми прилюдно. Меж лопаток до сих пор заметна паутина застарелых шрамов.
Тем сильнее негодование сейчас – человек, которого считал если не другом, то союзником, предательски ударил в спину. А остальные, с которыми тоже многое прошли вместе, поддержали его решение. От этого внутри все закипало. Дружеские отношения и желание сотрудничества оказались выдумкой, миражом.
Такие мысли крутились, пока шел обратно в замок по своей дорожке. Хотя все вроде друг с другом уже притерлись, ан нет, сегодняшня стало ясно: большинство по-прежнему радуется неудачам соседа. Нет ничего приятнее, чем смотреть, как у соратника отберут Осколок, которым дорожит больше всего.
Страг сделал глубокий вдох, чтоб успокоить гнев. Замок раскинулся прямо впереди. Невысокий и компактный, по бокам пара круглых башен. Стекла окон ярко горят в лучах солнца, что уже медленно спускается из зенита.
Справа внизу распахнуто окно. Поединщик сначала нахмурился, но потом вспомнил, что это гостевая комната, в которую самолично поселил Араона.
Он двинулся дальше. Мазнул взглядом по леску воргов по правую руку. На миг задержал взор на груде огромных серых камней, среди которых обычно спит Грагрх. Куча вновь выросла – тролль уже успел вернуться и снова залечь в спячку.
– Страг, подожди! – раздался позади голос гарпии.
Поединщик и не подумал остановиться. Над головой захлопало, сверху ударил ветер от взбиваемого мощными крыльями воздуха.
Рядом опустились горгона с гарпией.
– Это решение на Совете, – быстро сказала Аэлло, глядя с сочувствием, – это неслыханно!
– Теонард поступил непорядочно, – согласилась Эвриала. – Он не имеет права ни с кем вот так…
Аэлло посмотрела на Страга, на миг показалось, что светловолоска хочет его обнять, и отстранился. Еще одного унижения циркач не хотел. И так уже, можно сказать, выпороли прилюдно. Если еще и прилюдно пожалеют – это будет дальше некуда.
– Если захочешь оспорить решение Теонарда и объявить ему недоверие как Главе Совета, – произнесла гарпия, – мы тебя поддержим!
Она посмотрела на горгону, но та опустила очи долу, кончики ушей порозовели. Видно, что мыслей Аэлло не разделяет, но не хочет говорить вслух.
– По крайней мере, поддержу тебя я! – добавила девушка с жаром.
Ее светлые кудри растрепались по плечам. Гарпия по телосложению напоминает подростка – маленькая, стройная – небольшая грудь слегка натягивает ткань платья.
– Уверена, – добавила она, – мы сможем перетащить большинство на нашу сторону, а Теонарда – свергнем! Нельзя допустить, чтобы он превратился в тирана!
– Брось, Аэлло, – покачала головой Эвриала, – мы же все за него голосовали. Сознательно. Вряд ли кто-то захочет свергать Теонарда – ведь потом придется выбирать кого-то еще. Его потому и поддержали единогласно, что никто не хочет тащить груз ответственности.
– Эвриала права, – сказал Страг, нехотя, когда уже подошли к цветущему розами саду, и в воздухе поплыл сладковатый запах цветов. – Я не собираюсь поднимать восстание и менять одного главу на другого.
– Так нельзя! – убежденно проговорила Аэлло, глаза яростно вспыхнули. – Теонард проявил себя с плохой стороны! Если так пойдет дальше, он заведет шпионов или договорится с мелкиндом, и тот с помощью магии станет слушать наши разговоры, к примеру! Только подумайте – ему станет известно каждое слово, что мы скажем у себя в Резиденциях! Все, что говорим, пока его нет рядом! А что потом – станет ходить и подсматривать, как я переодеваюсь или принимаю ванну?!
У Страга от смеха защекотало язык, но он сдержался, сделав максимально серьезное лицо. Зато Эвриала скрывать сарказм не стала.
– О, да! – фыркнула она. – Посмотреть, как ты лезешь нагишом в бочку с теплой водой! Чего уж там, ради такого стоило принимать руководство над Цитаделью. Проблемы, которые приходится решать, это так, побочный эффект! Главное – подсматривать за голыми гарпиями!
– Хватит потешаться! – оборвала ее Аэлло, от обиды сжав кулачки. – Несогласна, так лучше молчи!
Страг распахнул дверь замка, жестом предложил женщинам войти.
***
Араон сидит над книгой. Внимательно вчитывается, переворачивает страницы, глаза скользят по строчкам. Иногда отводит взгляд, и губы беззвучно шевелятся. Кивает сам себе и вновь окунается в толстый фолиант в темном кожаном переплете.
Погруженный в чтение, не услышал, как открылась дверь, и Страг принялся рассматривать незнакомца. Взгляд скользнул по исхудавшему лицу с аккуратной бородкой, черным волосам, что послушно лежат на плечах. Синяя льняная рубаха и коричневые штаны выглядят грязноватыми после путешествия. Яркую картину довершает короткий зеленый плащ.
Поединщик с неодобрением отметил, что парень слишком худ – то ли от природы такой, то ли из-за болезни.
В распахнутое окно врывается ветерок, чуть покачивает створки. У потухшего камина стоит котелок. Страг учуял уже почти выветрившийся горьковатый запах, будто тут варили полынь.
– Как самочувствие? – поинтересовался он.
Араон вздрогнул и поднял взгляд. На Страга взглянули лучистые карие глаза. Он слабо улыбнулся.
– Слабость еще не ушла, но, по крайней мере, уже могу вставать и какое-то время проводить сидя. Эвриала дала котелок, я сварил целебное зелье.
Поединщик отстраненно кивнул и отвернулся. Хмуро уставился в стену, сжав кулаки, словно там стоит некто, кого мечтает порвать голыми руками.
– Эй! – позвал Араон с беспокойством. – Все в порядке?
Страг посмотрел на него.
– Тебе лучше не знать, – произнес он мрачно.
Перед глазами все еще лицо Теонарда, который только что забрал Осколок. Перечеркнул все то, ради чего Страг лез на гору Долгон. Ради чего сражался и потерял Миранду.