Макс хотел возразить, мол, мне надо всего две, но передумал. Три — оно лучше, чем две. Взял и положил в карман джинсов.
В прихожей раздался звонок.
— А вот и Стасик. — Егор встал и пошел к двери.
Максим двинулся следом. Он шел, еле передвигая ногами. Странные боли в суставах затрудняли ходьбу.
«Теперь я старик еще и внутри», — подумал Макс и вышел в подъезд.
Максим, Егор и Стас вышли на улицу. У детской площадки стояла единственная машина — 740-я «Вольво». Старушка, но тем не менее минут за сорок домчит их до деревни.
— Ну как? — Стас повернулся к Егору. — Годится?
— Годится. За сколько взял? — Егор обошел машину.
— Пару косарей зеленых пришлось выложить.
— Нехило. Салон — кожа?
— Садитесь, и все сами увидите, — предложил Стас и впрыгнул на водительское сиденье.
— Бог ты мой, кожа! — восхищался Егор уже в салоне. — Да здесь, наверное, и кондер есть?
— Да. Климат-контроль.
Максу хотелось заорать на них. Натрескать подзатыльников и заорать. Но он сдержался и тихо произнес:
— Надо бы ехать, а то похороны…
— К себе на похороны, что ль, спешишь, папаша? — съязвил Стас и тут же схлопотал под ребра локтем от Егора.
— Извини, бать. Мы ж сейчас, быстренько. — И снова локтем под ребра. — Да все, едем, едем…
Машина плавно тронулась, и Макс откинул голову назад. Полная апатия. Ему ничего не хотелось. И только когда они выехали на улицу Ленина, а затем машина пронеслась мимо огромного здания, напоминающего средневековый замок после модернизации, Макс понял, что ошибается. Ему хотелось увидеть глаза Пашки Рюмина. Увидеть в последний раз.
— Егор, давай вернемся, — сказал Максим, обернувшись на элитный дом.
— Куда?
— Вот к этому дому. Не больше пяти минут, я обещаю.
— Стас, давай к Замку.
Машина резко развернулась и направилась к самому высокому зданию в городе.
Макс пробыл внутри не больше пяти минут. Пока его не было, Егор лихорадочно вспоминал, кто здесь мог жить. Олег жил в другом крыле. Бог ты мой, Пашка-гей-Рюмин. Егор сам на одной из фоток написал адреса всех причастных к этой порноистории. Бог ты мой, но не убивать же его Макс ходил. Там и консьержка, и охрана, и даже камеры. Нет, исключено. Просто, может, припугнул — и все.
Максим сел в машину с улыбкой на лице. Только эта улыбка ничего доброго и веселого не несла. Она больше походила на рваную бескровную рану.
— Ну что, поехали? — спросил Стас.
— Бог ты мой, свои все здесь, трогай.
Паша спустил остывшую воду. Обмыл ванну и снова вставил пробку. Открыл краны. Засыпал травы, налил масла.
«Теперь мне никто не помешает. Хрен я открою кому дверь!»
Но он ошибался.
Рюмин разделся, покрутился перед зеркалом. Увидел край замысловатого рисунка на пояснице и улыбнулся. Паша сделал эту тату в салоне в Ставрополе полгода назад.