— Я с тобой спал?
Она не ожидала такой прямоты. Она не была обременена скромностью, и прямой вопрос нисколько не смутил ее. Он напугал ее. Максим спросил так, будто в любом случае, что бы она сейчас ни ответила, он убьет ее.
— Я тебя не понимаю… — Ее голос дрожал.
— Я тебе задал простой вопрос. Мы с тобой трахались?
— Ну, мы это можем…
— Да или нет?!
— Нет, но я делаю отличный минет… — Последнее слова она выдохнула, будто уже взяла в рот разгоряченную плоть Максима. Встала перед ним на колени, раскинула полы плаща, расстегнула ремень и провела рукой по его паху.
— Мне нужно, чтобы ты завтра сказала Анжеле, что эти снимки — подделка.
— Максим, я не знаю, какие снимки ты имеешь в виду.
Охмелевший разум знал — у него есть эти фотографии, но Макс забыл, что одолжил их Егору. Рука полезла во внутренний карман и с хмельной уверенностью кинула конверт на журнальный столик. Элла подняла сверток, вынула три фотографии и медленно развернула к себе лицевой стороной. Она готова была подпрыгнуть от радости. На снимках были какие-то люди, абсолютно ей незнакомые. Кроме последней, на которой вроде бы был Максим, ну или его брат-близнец.
— Максим, но я действительно впервые вижу эти снимки. — Элла невинно заморгала и передала Максиму фотографии.
Он зло выхватил конверт и карточки. Взглянул на них и вспомнил — порноснимки у Егора!
— Да, это не те. — Максим допил вино и встал. — Так ты не пойдешь к Анжеле и не скажешь, что между нами ничего не было?
— Максим, я не понимаю, о чем ты.
— Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло.Ну, смотри, сука! — Макс развернулся и пошел в прихожую. Как-то нелепо прозвучала последняя фраза на фоне цитаты из Библии, но именно это и напугало Эллу.
— Максим, а как же минет? — выкрикнула Элла вслед мужчине. Дверь хлопнула. Страх сменился ликованием. Выйти сухой из воды — это под силу только ей.
* * *
Максим проснулся на диване в зале. Он завалился спать в чем был — в плаще и обуви. Голова раскалывалась. Попытался вспомнить вчерашний вечер, а точнее, ночь. Так. Был у Эллы. Вернулся под утро. И что? В этой игре явно у каждого свои цели. Иначе бы они пришли к Анжеле и сказали, мол, шутка наша затянулась, прости, пожалуйста.
У всех свои цели! Начиная от Генки Обухова и заканчивая Владленом Марковичем. Неужели это все из-за того, что я ему по морде съездил? Какая же он скотина! Если Анжела ко мне не вернется, я у каждого узнаю его цель.
Превозмогая боль во всем теле, Максим встал и пошел в ванную. Сбросил плащ, разулся. Нет, обычным умыванием не обойтись. Не то состояние. Он разделся и залез в ванну. Включил душ. Холодные струйки воды обожгли кожу. Чередуя холодные и горячие потоки, через десять минут он почувствовал себя не совсем человеком, но значительно лучше. Быстро оделся и вышел из квартиры.
Максим застегнул куртку под горло. Солнце светило, но в октябре от него тепла столько же, сколько от лампы накаливания в спортзале. Макс был зол на все и вся. На солнце, небо, грозящее свалиться на землю, на дядю Славу, бросившего его, на Анжелу, проявлявшую чрезмерную глупость, на этих подонков, затеявших с ним какую-то странную игру. Солнце, небо и дядя Слава были ему неподвластны, а вот все остальные поплатятся. Ох как поплатятся!
* * *
После ухода Максима Элла долго не могла заснуть. Ворочалась, потом встала и пошла на кухню попить воды. Когда она вернулась, в ее кровати лежал Макс. Не тот, постаревший лет на двадцать, с которым она разговаривала час назад.