Давыдов отпрыгнул, но Максим не отставал. Произнося проклятья, Бабурин несся на противника, как паровоз. Олег еще раз увернулся и ударил Макса под дых. Бабурин осел. Давыдов поспешил через проходную. Пройдя вертушку, он повернулся к Максиму. Тот сидел, смотрел в его сторону и что-то шептал. Псих!
Олег подошел к шкафчику в раздевалке, открыл дверцу. Внутреннюю стенку украшала большая фотография Анжелы. Он быстро переоделся, закрыл шкаф и пошел к цеху. Уже в коридоре у автомата с газированной водой к нему подбежал Семен Филатов — мастер первого участка.
— Олег, слава богу!
— Я тоже тебе рад, — усмехнулся Давыдов.
— Мне сейчас не до шуток. Ни одного слесаря не могу найти. Участок стоит. Кран-балку заклинило, а там с полсотни дорн.
— Я-то чем могу помочь, Семен? Зови электриков, пусть они напругу ищут.
— Они ее уже нашли. Там что-то по вашей части. Не то подшипник, не то еще какая херь.
— «Херь», — передразнил Олег мастера. — Семен, ты же технарь. Твои заявки должны быть технически грамотными.
— Да ну тебя, — отмахнулся Филатов. — Когда я вам неустойку выпишу, то постараюсь быть как можно грамотней. Давай допивай свою газировку — и к шестой кран-балке.
— Вот теперь все технически грамотно, — усмехнулся вслед уходящему мастеру Олег. Но на душе словно кошки скребли.
Минут через пять Давыдов уже стоял на сваренной из уголка стремянке на колесах и думал уже не о технической грамотности, а о том придурке, который умудрился засунуть тросик в шестеренки. Еще минут десять работы и трехэтажного мата — и кран-балка сдалась.
Олег слез со стремянки, все еще отплевываясь остатками матерных слов. К нему подбежал Семен Филатов:
— Олежка, спасибо!
— Скажи своим, чтобы не плясали с пультом. Все тросы запутали, мудаки.
— Хорошо, хорошо. — Семен схватил пульт и начал поднимать и опускать дорны, обхваченные тросами.
— Олег! — вдруг услышал Давыдов собственное имя. Это был голос Максима Бабурина. Не того Бабурина, которого помнил Олег, а того, постаревшего лет на двадцать. Того, кто набросился на него утром.
Олег обернулся. Его ноги подкосились. У шестой кран-балки стоял Максим в сером плаще, бейсболке и огромных солнечных очках. Он держал в руках пульт управления. Макс нажал кнопку, и кран-балка с шумом поехала в сторону Олега.
Давыдов не мог произнести ни слова. Даже когда опасный груз навис прямо над его головой, он молчал и смотрел на Бабурина. Олег слышал, как рвутся тросы, но не сходил с места. Словно кролик перед удавом. Он только сильнее втянул голову в плечи, когда услышал шум падающих труб. Почти четыре тонны алюминиевых дорн похоронили Олега Давыдова под собой.
* * *
Максим не хотел возвращаться домой. Но ему больше некуда было идти, особенно в таком виде. Вошел в квартиру, быстро снял плащ и накинул на зеркало в прихожей, даже не взглянув на собственное отражение. Оно стало каким-то чужим, будто он не в зеркало смотрит, а в окно какого-нибудь параллельного мира. Ужасного мира. Еще две недели назад он любил и был любим. А теперь… Теперь ему казалось, что, сходив тогда на десятилетие сети магазинов «Семья» и врезав по роже этой скотине — хозяину сети, он попал в другой мир.