В общем, либо из-за схожести с народным персонажем, либо из-за обилия денег Шариков-Сорокин имел неплохой шанс стать мэром Салимова. А если точнее, только он один и имел этот шанс. То, что сейчас смотрел Генка Обухов, могло надолго выкинуть Сорокина из политики. На снимках он кувыркался явно не с женой. Скорее это походило на инцест. Извращенный папаша развлекается с дочками. Несовершеннолетними дочками.
Генка подумал, что вряд ли Сорокин опустился бы до такого, хоть у богатых и свои заморочки. Но то, что девочки едва достигли пятнадцатилетнего возраста, было видно невооруженным взглядом. Генка сразу прикинул, что снимки не проходили через «фотошоп». Если насчет возраста девиц его еще можно было переубедить, то о подлинности фотографий лучше и не заикаться. Снимки были настоящие! И от этого Обухову стало страшно. Зачем он приволок мне это? Откуда у него эти снимки? Ах да! На второй вопрос у Генки был ответ. На одном из снимков Обухов увидел Жанну Морозову — сестру Ромки. Да, в данном случае с возрастом он ошибся: Жанна только закончила десятый класс, и было ей семнадцать лет, но все равно это не очень-то подняло бы рейтинг Сорокина.
Эта Жанка — та еще жучка. По койкам скачет лет с четырнадцати, начиная с сопливых одноклассников и заканчивая… Будущий мэр наверняка был не единственным ее заработком. И, судя по этому диску, они на пару с братцем собирались разбогатеть.
«Какого хрена?! А я-то тут при чем? Да мне их десяти процентов не надо! Надо просить тридцать», — вдруг появилась в голове Генки предательская мысль.
Когда позвонили в дверь, Обухов подпрыгнул на шатком стуле. Сердце бешено забилось о грудную клетку. Он быстрым движением отключил USB-шнур и забросил винчестер в глубь стола. Не нужны мне их тридцать процентов!
И на негнущихся ногах пошел открывать дверь.
— Ты Максим?
— Прямо в точку! — воскликнул Бабурин.
— Чего ты хочешь?
— Справедливости.
— Какой, к чертям, справедливости? — заорал Гена.
— Но конец их по делам их, — все еще улыбаясь, произнес Максим и подсунул под нос Обухова фотографию, сделанную в «фотошопе». — Твоя работа?
Бабурин скорее утверждал, чем спрашивал.
— Послушай, у меня много дел. Мне некогда рассматривать порнографию.
— А мы и не будем. — Макс убрал снимок в боковой карман плаща.
— Послушай, уходи!
Максим засмеялся.
— Неужели ты подумал, что я останусь у тебя жить? Конечно, я уйду. Только скажи мне, как эти фотки попали к моей женушке?
«Да пошел ты! А может, сказать? А то выгоду из этого дела только Ларка и извлекла. Просто занесла и положила на стол конверт. А я всю работу проделал. Где справедливость?»
— Я не знаю.
— Не знаешь? Ну, что ж, все равно спасибо. — Макс развернулся и открыл дверь. — Ты же на девятом живешь?
Генка кивнул.
— Тебе интересно, где справедливость?
«Но я же вслух ничего такого не говорил!»
— Так вот она, за твоим окном. — Макс снова улыбнулся. — Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми.