— Дела в Техасе пошли неважно? — Мистер Джордан открыл на коленях папку.
— Да нет, дела шли нормально… просто отец женился, а у мачехи уже была дочка, и она почти сразу забеременела близнецами… стало тесновато. Все решили, что лучше мне переехать сюда.
Я старалась не думать, как внезапно испортилась моя жизнь. Мама умерла через месяц после того, как мне исполнилось одиннадцать. Отношения с отцом у меня всегда немного не складывались, их портили нетерпимость и обиды. У нас было мало общего, и я решила бы, что я приемный ребенок, если бы не внешнее сходство с обоими родителями. Больше я походила на мать, но и с отцом находились общие черты.
Когда отец познакомился на работе с Деборой, у него оставалось все меньше и меньше времени для меня. Они поженились, когда мне исполнилось тринадцать; мы уехали из нашего уютного домика (и от немногих моих друзей) в Лейквуде и поселились в типовом районе в Плано, ближе к работе. К рождению близнецов я уже чувствовала себя призраком в их доме.
— И конечно, пожар в твоей комнате не имел ничего общего с твоим переездом сюда? — спросил Джордан.
Я вздрогнула. Откуда он узнал?
— Это… это была случайность, — выдавила я. — Никто не знал, что у меня есть Талант, и мне приснился плохой сон о пожаре и…
Джордан взмахом руки прекратил мои объяснения:
— Конечно, конечно. Несчастный случай. Случаи пирокинеза часто встречаются у подростков, которые не находят выхода своим способностям. И вскоре после происшествия мистер Фиверс прислал тебя сюда, пожить с сестрой твоей матери?
— Он позвонил ей в тот же день, и они обо всем договорились.
— Ты ехала на автобусе «Грейхаунд»? Через неделю после пожара?
— Да.
— Человек с его доходами мог бы потратиться на билет на самолет, ты так не думаешь?
— Это была идея тети Вики. Они не знали, какие у меня еще могут случиться кошмары, и решили, что автобус безопаснее.
— Вот как! Ты часто созваниваешься с мистером Фиверсом?
Почему он называл моего отца «мистер Фиверс»?
— Иногда, — ответила я.
С запозданием я осознала, что прошло больше года с тех пор, как я пыталась связаться с ним. Последние пару раз, когда я звонила домой, он не поднимал трубку и не отвечал на оставленные сообщения. Письма по электронной почте также оставались без ответа.
— Он очень занят: работа, дети…
— Эти дети тебе не родственники.
— Что?
— Джозеф Фиверс не является твоим биологическим отцом. Твой отец — Ян Шиммер.
Что?! На меня напала оторопь, смешанная со странным чувством облегчения и мстительного удовлетворения. Значит, мой настоящий отец от меня не отказался. Или нет? Он вообще знал о моем существовании? Или у матери был небольшой роман? Я не могла поверить, что она изменяла отцу, — они всегда казались счастливой парой.
— Думаю, тебе нужны доказательства. — Мистер Джордан достал из папки лист бумаги и протянул мне.
Я взяла его трясущейся рукой и проглядела. Единственное, на чем я могла сконцентрировать внимание, — это фотография Шиммера; я унаследовала его глаза и нос. Которые, скорее всего не случайно, очень походили на глаза и нос Джо Фиверса. Короткий текст читался трудно и воспринимался еще труднее.
Шиммер был первым мужем моей матери. Я даже не знала, что она была замужем. Возможно, что Джо тоже не знал, иначе он попрекнул бы меня этим рано или поздно.
— Шиммер умер в тюрьме? Как он попал в тюрьму? — спросила я.
— Его дело закрыто, и я не вправе разглашать детали, — ответил Джордан. — Но могу сказать, что твоя мать проходила по тому же делу.