Дальше они ехали в тишине, лишь тихо где-то в динамиках вечерний ди-джей играл лёгкую романтическую музыку. За окном не спеша проплывали огни реклам и витрин магазинов и ресторанов, а Рита и Андрей в белой «Хонде» медленно двигались с потоком машин, направляясь к окраине города в сторону своего коттеджного городка. День таким образом прощался с жителями своего города, отдавая власть ночи. И, хотя, было ещё довольно светло, как это обычно бывает в июльские вечера, всё равно в этих пробках и суете чувствовалось приближение вечера.
2
Пройдя по отделению и убедившись в том, что её выздоравливающие готовы остаться на ночь без своей спасительницы, ещё раз отсчитав несколько «семидесятипятиметровок», Александра вернулась в свой кабинет. На столе было всё убрано и не было видно никаких следов недавнего распивания шампанского. Александра очень щепетильно относилась к таким вопросам, у неё в отделении употреблять алкоголь, даже в малых дозах, было равносильно злостному преступлению, которое она карала немедленным увольнением без предупреждения. Она вспомнила о приглашении Риты и Андрея провести субботу в их загородном доме, на который они несколько лет назад променяли свою квартиру в самом центре города. Теперь у них на дорогу до клиники или обратно уходило не менее часа, но Рита с Андреем были счастливы и считали, что это всё ерунда по сравнению с тихими улочками их коттеджного городка, с пением птиц, с чистейшим воздухом и отсутствием шума машин. Александра же жила по другому принципу, она всегда считала, что для того, чтобы быть в «центре», то надо жить в центре. Её родители, а до них и бабушки с дедушками всю свою жизнь прожили в самом центре города, в пяти минутах ходьбы от центральной площади, а сама Саша здесь провела всё своё детство и юность, здесь же она ходила в самую центральную школу, здесь она и училась в медуниверситете. Вся её жизнь проходила в центре, и то, что по распределению её направили в клинику, которая тоже находилась недалеко от центра города, Александра видела хороший знак и какого-то рода судьбу. И, даже, когда после десяти лет работы в клинике, она получила новую квартиру в новом районе города, сделала там ремонт по последней моде и упаковала квартиру новейшей бытовой техникой и мебелью в классическим стиле «семидесятых» годов, прожив там ровно неделю, вернулась в старую двухкомнатную бабушкину квартиру, доставшуюся ей в наследство, но находящуюся в самом центре возле мэрии города. Она знала всех продавщиц газет и журналов, мороженого и пирожков, знала даже абсолютно чужих дедушек, которые каждый вечер на лавочке в сквере играли в шахматы, каждое утро по дороге в клинику, когда ей не хотелось ехать на машине, она интересовалась у хозяев собак различных пород, как поживают их питомцы, а таксисты, дежурившие у парковки, наперебой предлагали Александре отвезти её в любую точку их города или даже дальше, если она того пожелает.
Почему мысли о её квартире посетили её сейчас, когда она сидела у себя за столом в своём кабинете, она не знала, она даже не была уверена, хочет ли она этой встречи с теми, с кем просидела в одной аудитории целых шесть лет. Двадцать лет прошло с тех пор, как они получили дипломы и были распределены по разным заведениям. Дружной их группу она не могла назвать. Были люди, такие как Светлана, Маргарита с Андреем и ещё несколько институтских друзей, с которыми она не просто поддерживала отношения, но и дружила, но были и такие, с кем она даже элементарно не хотела встречаться. Но не пойти на эту встречу было не хорошо по отношению к Рите и Андрею, которых она по истине считала своими не только лучшими, но и единственными настоящими друзьями. Была ещё Светлана Штерн, которая, не смотря на завидное положение жены главного врача лучшей клиники города, была простой и, как любил говорить Андрей, «без понтов».
Она закрыла кабинет, когда часы в коридоре отделения показывали десять часов вечера. «А Андрюха всё-таки прав насчёт проведённого здесь времени», – подумала она и вышла в коридор. У кофейного автомата она встретила дежурного врача их реанимации.
– Что, Александра Васильевна, домой? – спросил он.
– Ну да, вроде всё спокойно, можно и отдохнуть теперь. А как у вас там?
– Да у нас есть один сложный, если бы не Валькевич, имели бы сегодня минус одного. Андрюха поистине волшебник, если бы, ни дай бог, мне нужно было оперироваться, я бы только ему доверился.
– Сплюнь, что ты такое говоришь. Да он рассказывал… Ладно, хорошей ночи тебе. – Александра пошла по коридору к выходу, потом вдруг остановилась и вернулась к автомату, где дежурный врач в одиночестве пил кофе.
– Кофейку захотели, Александра Васильевна? – спросил он.
– Да нет, слушай, давай я взгляну на этого тяжёлого, всё-таки он мой потенциальный клиент.
– Да что там смотреть, он из наркоза не вышел, да и никто не знает, выйдет ли вообще. Но если хотите… – он допил кофе и выбросил пустой бумажный стакан в мусорный бак. – Пойдёмте, взглянете.
Они вошли в реанимацию, Александра накинула халат и подошла к больному. К нему были подсоединены провода и трубки, работал сердечный стимулятор, а на лице была кислородная маска. Лицо его было практически невозможно рассмотреть, да и, наверное, близкие не узнали бы его, так как мышцы лица были полностью расслаблены, как у любого человека в коме. Она взглянула на приборы, потрогала пульс, попрощалась с дежурными врачами и медсёстрами и вышла на улицу. На работу Александра чаще всего ходила пешком, если, конечно, ей не надо было после работы ехать по каким-то делам. В это раз она прошла через парковку, на которой стояло несколько машин дежурных или задержавшихся врачей, и не спеша пошла в сторону дома. Вроде бы сегодня был неплохой день, без стрессов и эксцессов, без тяжёлых больных и без всяких конфликтных ситуаций. Она всегда считала день удачным, если выписавшихся было больше, чем поступивших, но в конце каждого года, читая статистические отчёты, она видела одни и те же цифры – больных меньше не становилось, как она ни старалась. Она шла домой, но мысли её были ещё в клинике, она не могла понять, что её так тревожит и беспокоит. Александра в уме прокручивала уже в который раз все события последних дней, но объяснения своей тревоги она не находила. Лёжа дома в постели и листая каналы кабельного телевидения, она решила для себя, что причина тревоги – это предстоящий пикник у Валькевичей, где она непременно встретится и с друзьями, и с теми, с кем не имела ни малейшего желания встречаться.
Наступила суббота. Настенные часы в кухне Александры показывали половину десятого. И хотя Андрей с Ритой ждали всех к полудню, она решила, что времени ещё достаточно, тем более, что к друзьям можно и опоздать, считала она, ведь это не званный ужин, а обычная встреча одногруппников, с большинством из которых она пересекалась если не ежедневно, то, по крайней мере, довольно часто, поэтому решила заехать по дороге в клинику. Она давно стала замечать, что одержима работой, а день, когда она не бывает в клинике, кажется ей неполным и незавершённым. Александра обожала работать по субботам, когда весь город спит, а его жители не спеша едут на дачи или прогуливаются по паркам и скверам, сидят в кафе и ресторанах. Без суеты и беготни, когда никто не врывается в её кабинет с каким-нибудь срочным делом, она любила писать истории болезней, перебирать и раскладывать бумаги, ведь на заведующей отделением лежала не только врачебная практика, но и куча всяких бытовых моментов, связанных с отделением. Она любила по выходным общаться со своими пациентами, с теми, кто по всяким причинам должен был оставаться в стационаре и не мог поехать на выходные домой. На виллу друзей она приехала к часу дня, там уже все собрались и ждали только её. Запарковав машину на привычном для неё месте, она пыталась из далека понять, кто-же присутствует на этом празднике. Андрей был занят у мангала, но увидев Александру, помахал рукой в знак внимания, Риты не было видно, наверное, копошилась в беседке у стола или на кухне, гости тоже сидели все беседке, и это очень устраивало Александру, не придётся здороваться с каждым по отдельности и отвечать на глупые вопросы.