Я взглянула на слова, выгравированные на золотистом металле: «Светлая память Дональду Макдженси».
Мужчина снял шляпу и поставил трость у стенки.
– Меня зовут Фэйлин. Я вас обслужу. Разрешите предложить вам кофе для начала.
– Да, – согласился он, беря меню, которое положила перед ним Кёрби. – Со смесью сливок и молока, пожалуйста.
– Мне тоже, – сказала его жена.
– Одну минуту, – ответила я и пошла наливать им свежесваренный кофе.
Кёрби отошла от своей стойки и, продефилировав через зал, обогнула барную стойку:
– Ну и видик у тебя сегодня!
– Какой?
– Счастливый. Даже очень. Похоже, с Тэйлором дела идут хорошо?
– Да.
– Должна признаться, я не ожидала, что ты вообще дашь ему шанс. С тех пор как я тебя знаю, ты пожарных-сезонников в упор не замечала.
– Он не такой, как остальные.
– Видимо, да. Иначе я бы ни за что не услышала от тебя эти слова, которые в свое время говорила каждая брошенная девушка.
– Не смешно, – буркнула я.
– Оставь ее в покое, – проворчала Федра, отгоняя Кёрби.
Та удалилась на свое рабочее место, подмигнув мне в знак прекращения огня.
– Она тебя просто дразнит, – сказала хозяйка. – Мы все знаем, что Тэйлор – хороший парень.
– Да. – Я поставила на поднос блюдца, чашки и молочник.
Сначала день еле тянулся, но ближе к закрытию часы полетели незаметно. Теперь время всегда или ползло слишком медленно (когда я считала дни до выходного), или, наоборот, бежало слишком быстро (когда мы с Тэйлором были вместе). Середины не стало.
Праздник святого Валентина наступил и миновал. Тэйлор остался в Эстес-Парке, потому что мы оба работали. Но в конце недели мы наверстали упущенное.
Каждый мой день начинался и заканчивался телефонным звонком. Иногда Тэйлор приезжал, не дожидаясь, когда у кого-нибудь из нас будет выходной, но следующим же утром ему еще затемно приходилось отправляться обратно. В те редкие недели, когда в субботу и воскресенье отдыхали мы оба, он проводил в Спрингсе почти двое суток. Я очень ждала нашего совместного уик-энда на острове Сент-Томас.
– Свадьба на острове в следующую субботу? – спросила Федра. – Тэйлор заберет тебя в пятницу?
– В четверг он выезжает в Эйкинс, – сказала я, вытирая столик последних посетителей. – В пятницу вечером у них мальчишник. Я полечу прямо на Сент-Томас в субботу.
Вдруг раздался уверенный стук. Гуннар стоял за стеклянной дверью, указывая на Тэйлора. Как только Кёрби их впустила, я, уронив тряпку, бросилась к Тэйлору и обняла его руками и ногами. Мы поцеловались.
– Привет, моя красотка! – сказал он, ставя меня на пол.
После еще одного поцелуя я нагнулась, чтобы подобрать тряпку. Сердце колотилось так, будто я пробежала марафон. Не важно, в который раз я видела Тэйлора за стеклом на тротуаре. Это всегда было как впервые.
Чак, держа руку на круглом пузе, показался в дверях кухни:
– Когда ты выехал из Эстес-Парка?
– Вовремя, – ответил Тэйлор.
– Гнал, наверное, как сумасшедший! – рассмеялся Чак. – Завязывай с этим, парень, а то еще вылетишь в кювет.
Я испуганно поморщилась. Тэйлор наклонился и поцеловал меня:
– Я ехал осторожно, хотя и быстро. Очень спешил сюда.
– Но ведь идет снег, – сказала я. – В такую погоду осторожная езда быстрой не бывает.
– У меня бывает. – Тэйлор приосанился.
Пока он и Гуннар, усевшись на барные стулья, балагурили с Чаком и Гектором, мы с Кёрби закончили уборку, чтобы Ханне на следующий день ничего не пришлось за нами доделывать.