– Обещаешь?
– Клянусь.
– Ты меня боишься? – спросила я полушутя-полусерьезно.
– Нисколечко, – ответил Тэйлор без колебаний. – Я точно знаю, чего от тебя ждать.
– Это еще почему?
– Потому что я уверен: ты – то же самое, что я.
Я вздернула брови, не сумев скрыть того, как меня удивил этот вывод. Придя в себя, коротко кивнула:
– Давай смотреть «Чужих».
– И ты перестанешь надо мной издеваться? – Тэйлор скрестил руки.
Я снова села в кресло и закинула ноги на ручку:
– Даже если и нет, это будет моя врожденная стервозность, а не попытка от тебя избавиться.
Тэйлор уселся на колени перед телевизором, включил его и нажал третий канал:
– Ты забыла принести пленку.
Я сходила в кладовку, взяла кассету и бросила ему. Он вынул ее из коробки и поставил в магнитофон. Фильм начался: под мрачные звуки скрипок пошли титры. Несколько секунд картинка была размытой, но прояснилась, когда вдалеке показался космический корабль Рипли – белая точечка среди темноты.
Тэйлор подполз на коленях к дивану, сел на него и вытянулся. Я вернулась в свое кресло. Где-то в глубине души мне хотелось быть вежливой и объяснить парню, почему я с ним так резка, но я запрятала это желание поглубже – туда, где хранила свое старое «я». Для меня-новой объяснения и извинения были пустой тратой времени. Смотреть вперед и ни о чем не вспоминать – других стремлений у меня не осталось. И я изо всех сил старалась, чтобы во мне ни при каких обстоятельствах не возникали и не всплывали на поверхность чувства к кому бы то ни было.
Тэйлор поднял край футболки и поправил на себе шорты. Теперь темно-синяя ткань ему не давила. Я закатила глаза. Он не заметил. Подперев голову рукой, он не отрывал глаз от экрана.
Когда корабль спасателей потерпел крушение и Рипли стала извиняться перед Ньют, Тэйлор переложил наши джинсы в сушилку, а в стиральную машину загрузил новую порцию белья. Вернувшись на диван, он повторил реплику девочки, очень точно передав британское произношение. Я усмехнулась, но Тэйлор не обратил на это внимания и до конца фильма ничего больше не сказал.
Веки у меня потяжелели: долгий субботний день, проведенный на ногах, не прошел бесследно.
– Ты права, – произнес Тэйлор, вставая. – Это классика.
– Думаю, джинсы нескоро высохнут.
Он открыл дверцу сушилки и проверил:
– Ага. Мокрые пока.
Тэйлор запустил сушку еще раз и снова растянулся на диване. Моргнув два раза, он закрыл глаза.
– Не надо здесь спать, – сказала я.
– Ладно. А если я засну случайно?
– Не засыпай.
Он покачал головой, не открывая глаз:
– Вообще-то, я и твое белье тоже стираю. Могла бы дать мне вздремнуть в промежутках.
– Скоро я сама собираюсь ложиться. Ты не можешь находиться здесь, когда я сплю.
– Почему?
– Я до сих пор еще не совсем уверена, что ты не маньяк.
– То есть, по-твоему, я намереваюсь тебя убить, но сначала решил посмотреть вместе с тобой кино? Не хотелось бы тебя огорчать, Лига Плюща, но мне не нужно дожидаться, пока ты уснешь, чтобы тебя одолеть. Ты, конечно, свирепая, но мышечная масса у меня как минимум на пятьдесят фунтов мощнее.
– Допустим. И все-таки тебе здесь оставаться нельзя. Даже если ты не насильник, это не значит, что ты не собираешься обчистить мою квартиру.
Тэйлор скептически на меня посмотрел:
– Извини, но твоя допотопная техника мне ни к чему. Дома у меня обалденный плоский телевизор с диагональю семьдесят два дюйма.
– А дом где? В Эстес-Парке?
– Да.