Учение о Четыре печатях:
1) Все составные явления – непостоянны.
2) Все загрязненные явления – суть страдание.
3) Все явления лишены самобытия.
4) Нирвана есть истинный покой.
Корнем страдания служит неведение. Это то, что заставляет нас цепляться за независимый характер бытия – самость. В силу того, что нам присуще искаженное воззрение и нам кажется, что непостоянное постоянно, то, что представляет собой страдание, нам кажется исполненным блаженства и радости. Бессамостному мы приписываем самость, пустотное мы считаем не пустотным. В силу того, что у нас есть такие искаженные воззрения, мы порождаем карму. И эта карма оказывается загрязненной кармой, потому что она порождается в силу отрицательных эмоций, тревожащих эмоций. Тревожащие эмоции, в свою очередь, порождаются потому, что нам присуще неведение, которое заставляет нас цепляться за автономное «я». Вот такое автономное независимое «я» может быть отвергнуто в процессе логического размышления. Так мы приходим к постижению бессамостности. Когда мы постигаем бессамостность, искаженные воззрения на предмет способа бытия нашего «я» устраняются. И поэтому, если мы применяем соответствующие противоядия, а именно мудрость постижения пустотности, мы постепенно проходим сквозь процессы устранения отрицательных эмоций, мы идем шаг за шагом и постепенно приходим к нирване, которая и представляет собой истинный покой. Эта нирвана есть умиротворение страданий и их источника, источника страданий. Настоящая Дхарма включает истинное прекращение и истинный путь. Поэтому нам нужно прийти к пониманию Учения Будды, отталкиваясь от анализа логических доводов, и после этого развить в себе веру в него. С другой стороны, следуете вы буддизму или нет, или какой-то другой религии или нет, это ваше личное дело, есть ведь и люди, которые не являются верующими, например, ученые. Но, тем не менее, из буддизма, из философских воззрений буддизма можно извлечь полезные уроки. Чтобы быть буддистом с философской точки зрения, нужно понимать содержание четырех печатей. Среди основных наставлений в буддизме мы находим Учение о двух истинах: это Учение о высшей абсолютной истине, то есть о бессамостности, и об относительной истине – это Учение о Четырех Благородных истинах, это Учение о взаимозависимом происхождении. Взаимозависимое происхождение, таким образом, это уникальное учение, наличествующее исключительно в буддизме. Поскольку мы говорим о взаимозависимом возникновении, о зависимости состояния результата. Мы должны понимать в контексте взаимозависимости причин и следствий – поскольку вещи зависимы, с точки зрения причинности мы можем сказать, что вещи не существуют независимо. Не только результат возникает с опорой на причину, но и причину мы можем называть причиной, собственно говоря, лишь в том случае, если есть следствие, которое порождает та или иная причина. Что касается причинности, даже животные понимают определенные уровни причинности. Даже они отдают себе отчет в том, что определенные причины влекут за собой последствия, что есть зависимость между причинами и следствиями. Но опять же причину мы можем называть таковой, только потому, что есть следствие, если нет следствия, мы не можем назвать данное явление или вещь причиной, потому что если не порождается никакой результат, никакое следствие, мы не можем называть данное исследование причиной. Не будет причины – не будет и результата. Но если не будет результата – не будет и причины. Результаты порождаются причинами. Таким образом, мы можем проследить взаимозависимость между причиной и результатом, так мы видим, что вещи могут быть либо зависимы, либо независимы. И если нет опор на нечто другое, мы не можем говорить о возникновении чего бы то ни было.
Если мы понимаем закон причинно-следственной связи, мы постепенно можем разобраться и в том, как вещи существуют с опорой на обозначение. Когда мы смотрим на какие-то вещи, нам не кажется, что они существуют все всего лишь на уровне наименований, на уровне ярлыков. Поэтому в буддизме, отталкиваясь от логики взаимозависимого происхождения, мы приходим к пониманию того, что сначала мы понимаем зависимость на основе причин, потом понимаем зависимость с точки зрения обозначений, ярлыков, мы видим здесь два вида зависимостей. Например, зависимость целого от составных причин, и, наоборот, когда мы говорим о целом и частях, когда мы начинаем разделять вещи на составляющие, потом эти части мы разделяем на еще более мельчайшие части, то не остается целого. Поэтому то, что нам кажется целостным, на самом деле зависит от составных частей, поэтому целое зависит от частей, если у нас есть часть, то с опорой на эти части мы можем назвать нечто целым. Таким образом, целое существует, но существует лишь с опорой на части. В силу того, что у нас есть части, у нас может быть и целое, но у нас нет никакого целого, которое бы существовало отдельно от составных частей. Когда вы пытаетесь рассекать это целое на части, потом эти составные части на еще более мелкие части, в конечном итоге у нас не остается ничего, что бы можно было назвать целым. Мы можем анализировать вещи, таким образом, мы можем анализировать, как вещи рождаются соответствующими причинами. И у нас есть такие логические доводы, как, например, довод алмазного осколка, который позволяет нам понять, что вещи не порождаются независимыми причинами, и так далее. Мы также можем проанализировать вещи с точки зрения их идентичности, а также с точки зрения порождаемых результатов. Так мы понимаем, как вещи появляются с точки зрения зависимости, и мы тогда можем понимать, почему Будда говорил нам: «Не совершай неблагое, совершай благое». На самом деле эти доводы, эти принципы избегания неблагого и совершения благого – эти принципы преподаются во всех религиях. Но Будда плюс к этому еще и сказал: «Полностью усмири свой ум». Это и есть учение Будды. Что касается добродетельного и недобродетельного, добродетельных и недобродетельных деяний, мы можем рассуждать об этом с точки зрения причинности. Хотя благое и неблагое оказывает на нас свое воздействие, но если попробуете обнаружить идентичность и не-идентичность добродетели и не-добродетели, то мы не сможем обнаружить этой независимой идентичности, поэтому в «Сутре сердца» говорится: «Форма есть пустота, пустота есть форма». Форма лишена самосущего бытия, она зависима и, следовательно, пустотна, она пустотна в том смысле, что лишена самобытия. Поэтому мы вполне обоснованно можем сказать, что форма зависит от причин и условий, и поэтому в «Сутре сердца» говорится: «Пустотность есть форма». Мы рассуждаем здесь не о какой-нибудь абстрактной пустоте, мы говорим о пустотности, или пустоте формы. Пустота формы – это есть качество формы, поскольку форма пустотна, мы можем сказать, что есть причина и условие, которые влекут за собой возникновение формы. Эти две составляющие – форма и пустота – не отдельно существующие вещи, они обладают единой природой, и поэтому в «Сутре сердца» – «пустотность не отлична от формы, а форма не отлична от пустотности». Хотя концептуально мы можем их разделить, но если мы говорим об их природе, то они обладают единой сущностью. Поэтому, исходя из этого, мы можем понять взаимозависимость, или взаимозависимое происхождение, с точки зрения причинности, и взаимозависимость – с точки зрения зависимости целого и частей, и зависимость – с точки зрения зависимости от ярлыков, обозначений, это более тонкий уровень зависимости – зависимость исключительно от наименований. Хотя говорится, что вещи представляют собой лишь концептуальные значения, мы не можем сказать, что все, что обозначено концепцией, «концептуально» непременно существует.