Яркий голубой свет ударил под дрожащие веки. Ян невольно распахнул глаза и сразу уперся взглядом в экран смартфона, где на белоснежном поле прыгали черные трясогузки букв: «рассказывай».
– И вот скажи: куда еще вас бить…5 – простонал Ян едва слышно, но глубокое погружение было предрешено.
Синие глаза деда, такие же синие как у него, горели огнем джихада. Он не собирался отступать, раз даже перешагнул свои принципы и воспользовался телефоном.
– Только обещай, что не скажешь матери и отцу, – выдохнул Ян, уже за крайним словом осознавая, какую ерунду смолол. Но немой дед Саша спокойно кивнул без намека на горечь обиды.
– Мы.. Я.. – Ян осекся, мысленно обматерив свое нехакерскую натуру. – В общем, мы через две недели уходим в далекий космос.
Пауза.
– Очень далекий.
Долгая пауза и запредельно внимательный взгляд деда, ждущего последнего процента истины.
– Миссия Амальгама. Угоняем корабль и улетаем к чертям.
Проводив взглядом согнутую спину уходящего в молчании Яна, Кирька задумчиво почесал подбородок. Что-то определенно было не так. Лет этак двадцать назад получив на лунной орбите сдвиг по фазе и пройдя за немалые деньги курс реабилитации в Чикаго и Калифорнии, Кирилл Заневский вернул себе ясность ума, хоть и не смог избавиться от чуть придурковатой манеры вербального общения. Ну что ж, не смог избавиться – сделал фирменным стилем: свои плюсы, можно отжигать с заранее данным отпущением грехов. Но вся эта история с потерей и возвратом рассудка настолько обострила интуицию, что третий глаз уже стал как лазерный прицел.
– Оникс, в спальне моей тебя жду, – выдал Кирька в пространство, краем глаза наблюдая за каменеющим лицом парня. Ага, льдинка, ты понял уже, что лишение внука девственности в моих планах на сегодня лишь с пометкой «опционально».
Оникс поднимался за ним по лестнице шаг в шаг. Кирька отметил это машинально. Что поделаешь, лазерная указка интуиции неотделима от хорошей дозы паранойи, а ей в этом доме было пропитано всё. Даже фундамент дома, на этот раз уже реального дома, в котором был заложен нехилый заряд тротила. А еще этот замаскированный гараж за сараем с тремя аэроциклами и автопилотом к тайной хибарке на ладожский как-то-там-язык-сломаешь-саари… В общем, живем, как можем, умираем, как хотим.
– Как консервную банку душу свою вскрывай, – ляпнул Кирька и прикусил язык.
Оникс стоял посреди дедовой спальни серебряным памятником самому себе. Этакая глыба льда под два метра ростом. Кирька подошел к нему вплотную. Годы, годы… Согнулся, уже снизу вверх. Дед сделал над собой усилие, глядя в серые стальные глаза напротив.
– Р-р-рассказывай, – выдавил из себя старший Заневский, выдавая в первое «р» код ассемблера.
– Иногда улыбаюсь из Амальгамы, – криво усмехнулся внук, цитируя старое Кирькино стихотворение. – Гугл в помощь, дед.
Карта беспроводного интернета так и осталась в имплантах, поэтому Кирьке хватило трех секунд и одного поискового запроса. Типичное потро-шоу, где под камерами сношаются и убивают, живут и умирают.
Почаще задавайте вопросы, да, хакер?
– Почему?
– Светка Повидайко, – коротко бросил Оникс, отводя взгляд и набирая в грудь побольше воздуха. – Нарисовала маркером себе двойную сплошную на тесте беременности.
Мысли Кирьки понеслись вскачь, но протянуть логическую ниточку от Светки Повидайко к смутно знакомому другому Повидайко он не успел. В комнату ворвался взъерошенный Дэн.
– Дальний контур, – выдохнул он, пробивая высоким напряжением невидимый канал к отцу. – Спецназ.
Кирька присвистнул. Вот тебе и паранойя, а Санька еще посмеивался, ставя за рекой камеры слежения. Еще б понять за ЧТО, но это в допросной расскажут. Наверно.
– Катю и детей забирай, – голос Кирьки, наследный голос Вебера без зоны покрытия, но с точностью снайпера, собирал код мироздания из коротких команд неветвленного алгоритма. – Я и Санька последними… уйдем.
Один из детей скрежетнул зубами.
– Нет, – короткий рык. – Это из-за меня. За мной. Я остаюсь. Вы уходите.
Кирька подкатил глаза. Счет на секунды, спецназ же, растуды вас в свитер, а тут нырок с пробиванием второго дна. Ладно, шум немалый внизу, Катерина уже наверняка Саньку с Яном выловила и навострила к гаражу.
– Колись давай уже, – не выдержал Дэн и тряхнул сына за плечи.
– Это люди Повидайко, главного прокурора Москвы-2, – выдавал информацию Оникс, впиваясь птичьими когтями в ладонь. – Я послал его… И дочку его. Она меня обманула, придумала залет, чтоб я женился.
– Охренеть, – припечатал Дэн.
– Карма, – грохнул Кирька, – мать ее… И поэтому ты в телевизор полез, да?!
– Какой еще телевизор?
Лицо Дэна выразило крайнюю степень апофигея, как периодически бывало со всяким, кто общался с Кирькой.
– Миссия Амальгама, гугл в помощь, – ответил Кирька через плечо, пока тонкие пальцы нашаривали пружину тайника. Флэшка против ноутбука, или не доставайся же ты никому… А я так надеялся, что взрывать не придется. А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела6… Так в песне, кажется?
– Не так все просто, дед, – выдавил из себя Оникс в костлявую спину Заневского-самого-старшего. На отца он вообще старался не смотреть. – Мы потом выйдем на орбиту… И к звездам стартанем. Без спроса.
– Окей, только кошку на борт не забудь взять, – ответствовал Кирька, сдавшийся что-то менять в этом колесе Сансары. От судьбы не уйдешь, так пусть же хоть веселее катиться будет.
Тонкие Кирькины пальцы, оказавшиеся в этой воронежской дыре не приспособленными ни к тяпке, ни к лопате, а потому великодушно лишенные Санькой трудовых мозолей, наткнулись на что-то холодное и тонкое, забившееся в дальний угол тайника. Мысли внутри на мгновение выбились из холодной струи рассудка. Под веками вспыхнул стоп-кадр энлетней давности – пушистый комочек белого меха, длинный до неприличия хвост и черные бусинки глаз. Ручной ополовник с подбитым крылом. Долго чирикал потом на жердочке, но всем когда-нибудь уходить.
Кирька выдернул из темной пропасти птичью лапу, превращенную в металл, а за маленькими острыми когтями потянулся спутанный комок кожаного шнура и что-то белое, в бронзе… Ну какого… Кирька невнятно выругался и закинул находку Ониксу прямо в растерянные ладони.
– Лови, лапа околдовника, – бросил Кир через плечо. – Там еще волчий клык, брату отдашь.
Возникшая на пороге растрепанная Катька, а за ее спиной – заполошный Ян разбили поединок взглядов Веберовской линии семьи. Оникс еще попытался сделать заявление, что он остается здесь за Иешуа, Мастера и всех христианских великомучеников разом, но код оказался уже скомпилированным и усиленно переделывал мироздание. Под неслышимый обратный отсчет Дэн схватил в охапку всех, до кого сумел дотянуться, и с грохотом спустил на первый этаж. Ему ужасно не хотелось умирать. Однажды это уже произошло, и больше не тянуло. Катькина горячая ладошка была в его руке и придавала жизни особый привкус полынного счастья. Чего там греха таить – сына на крайний случай затащат под венец, Ян никому не нужен, а вот оба Заневских да и Валько тоже наследили в сети будь здоров. На пару десятков лет строгого режима хватит.
В голове охранка просигналила о нарушении ближнего круга в полкилометра. Финишная. Аэроциклы заведены – Валько свое дело знает, даже автопилот запущен.
Дэн прищурился на сыновей. Бледный как полотно Оникс, растрепанный Ян… Кого за штурвал? Растаявший самоконтроль как при фразе «увидишь открытую воду – жми на газ» или взрывной огонь, который только на этот газ жать и умеет? Ладно, рискнем.
– Ян, ты ведешь, – Дэн прожег взглядом светлую макушку, – Оникс, прошу тебя, без глупостей.
Под деревьями стало очень тихо. Замолчали сверчки, сигналя о чужаках. Дэн почувствовал, как Катька обвила его руками, прислонившись щекой к спине – на шлемы, кажется, положен большой болт. Но чего-то явно не хватало… Шуточек по поводу «незащищенных полетов» не хватало, вот что.