– Ты ошибаешься. Он сделал свой выбор, и мы не вправе его винить, – высокий и черноволосый сверкнул ледяным взглядом в сторону смутьяна, и тот погрозил ему кулаком. Тут же между ними появился из ниоткуда третий – солнечным зайчиком вспыхнули пшеничные волосы, и грозовой синевой – глаза. «Только тронь. Пожалеешь», – этот синий огонь готов был вырваться наружу и начать драку – настоящую, не ради показухи перед скрытыми камерами. Ты запоминаешь этих двоих, что-то в них тебя пугает – незримая нить между ними, звенящая в воздухе? Обостренное чувство справедливости первого и живой огонь во втором? Осторожнее с ними в будущем…
– Отставить разборки, – вклинивается капитан. – Как вы собираетесь работать вместе, если сцепились еще до начала тренировок? Мы все летим. Заменили только Ковалева. Знакомьтесь, наш новый ядерщик… Евгения Симань!
При звуке своего имени Женя шагнула вперед деревянными ногами, деревянной же рукой отсалютовала новым коллегам и ватными губами выжала из себя неубедительное «здравствуйте».
– У-тю-тю! Так вот что это за девка… А она нас не подвзорвет вместе с жестянкой? – опять тот же насмешливый голос. Женино лицо заливает краска стыда. Вот так, при всех, с первой же секунды. Подними глаза. Заставь себя увидеть лицо того, кто озвучивает свои мысли тотчас же, как они появляются в орешке его мозга. Все тот же парень с бычьей шеей, кто бы сомневался.
– Тихо. Благодаря Евгении наша команда летит и ничего не отменяется, запомните это. А с тобой, Порожняк, я поговорю отдельно… – капитан Орлов подмигивает Жене, застывшей на месте, и отпускает команду.
Чья-то рука осторожно прикасается к плечу.
– Не обижайся на Славку, он дурень и шутит не в тему. Кстати, я – Настя, – добрые синие глаза, веснушки на чуть вздернутом носу. И теплая, доверчиво протянутая ладонь. Можно выдохнуть – хоть один человек вышел навстречу из стаи потенциальных хищников.
Глава 4
«Ладоги много не бывает», – не уставал писать на экране смартфона дед Саша всякий раз, когда наставало время уезжать из тихого домика в окрестностях Сортавалы. «Недели достаточно для реанимации, – отвечала в таких случаях Катька. – Потом начинаешь прирастать к этим местам».
Заветная неделя, проведенная под девизом «залечь на дно всей хакерской семейкой» окончилась еще вчера, а тишина в эфире со стороны дедов стала поистине невыносимой. Пора было возвращаться в режим онлайна и безудержного экшена.
Подняв в серое северное небо изрядно потрёпанный флаер, Оникс нацелил его на Москву и выжал тягу. Дисциплины Яна хватило на пару минут полета, в течение которых он сидел как положено, схватившись за боковые скобы на борту, а потом его теплые руки привычно обняли брата чуть выше пояса.
– После Волхова машина твоя, как обещал, – зазвучал в шлеме Яна тихий голос Оникса.
[Почему так всегда: накануне отпуска сваливается куча дел, а накануне отлета в никуда – так вообще полный…]
– Только если сам хочешь, – отозвался Ян.
[Мы снова должны обогнать Время и закрыть все чертовы гештальты. Единственный способ получить разрешение на взлет.]
И вдруг Оникс понял. Вся эта беготня и круговерть – в наших головах и только. Ждут дома. Ждут на космодроме. А космос не ждёт ничего и никого. Ему вообще все равно.
– Так всегда: если бездна глядит в тебя
5
– То тем хуже для бездны, брат7, – подхватил Ян.
Запрос, ответ, синхронизация.
До самого Волхова в эфире царила тишина.
Сдав Яна в надежные руки товарищей по летному клубу – пусть оторвется напоследок – Оникс прочертил изломанный маршрут по карте Москвы. Навигатор тихо пискнул, выдавая информацию о пробках и погоде.
«Все нормальные люди», уезжая, прощались с людьми. Оникс прощался с городом.
Пряничная безмятежность Измайловского кремля. В последней открытой лавочке купить, не глядя, антикварный советский значок, выйти на улицу и в разжатом кулаке увидеть изображение двух летящих чаек – логотип какой-то авиакомпании. Это был его личный сорт гадания – на значках.
Путь от католического собора, чьи шпили теперь упорно напоминали о ракетах, готовых пронзить небеса, до высоток Делового центра, давно утративших свой статус архитектурной доминанты, занял у быстроногой птицы от силы сорок минут.
– Мятный латте, пожалуйста.
Официантка кинула быстрый взгляд на тощего растрепанного парня, вспоминая, где она могла его видеть, и что-то в странно сгорбленных плечах незнакомца заставило девушку притормозить у стола.
Оникс снял темные очки. Прочь защиты и зеркала. Интересно, каким ты увидишь меня сейчас, когда я попрошу…
– Айриш кофе. Большой.
Уставшим. А еще безнадежно забывшим, что когда-то умел летать.
***
Отрываться, как же. Ян показательно опрокинул стопку бехеровки, с наигранной веселостью влившись в круговерть пилотов под пристальным взглядом брата. Сколько тебе потребуется времени, льдинка, чтоб поверить моей прямой и совершенно деревянной спине, что я совсем не думаю о молчании воронежского домика и готов запросто сесть в летное кресло, нацепить шлем и разбить наголову последнего победителя чемпионата? Минута? Две?
– Алька, кто на этой неделе самый крутой? – громко вопросил Ян, раскручивая в руке пустую стопку.
Взгляд Оникса все еще жег затылок. Да, брат, и еще я притворюсь духовно слепым, хоть у тебя и на лбу написано, что ты так дело дедов не оставишь. Ян судорожно сглотнул слово «смерть», отметая к лешему самое очевидное. Нет, дед Саша так просто подыхать не стал бы. Да и деду Киру бы сдохнуть не дал.
– Хочешь наверстать упущенное? – Алька, хозяин клуба, тряхнул головой, исподлобья глядя на парня. Да, у меня тоже «во лбу звезда горит», даже переводчик не нужен – у Яниса Заневского два варианта на этот вечер: нажраться или улетаться в хлам.
Имя выигравшего Ян пропустил мимо ушей. Неважно, ибо жалящий взгляд исчез. Все, Оникс, мое спасение и отпущение грехов, я свободен. Мне плевать на летный чемпионат, мне важна идея прощения8.
– Уделаю на раз, покажите мне его! – провозгласил Ян, мысленно прикидывая временные ресурсы.
Оникс явно что-то затеял, и оставалось только успеть воплотить собственные планы до того, как сероглазый хакер с плохой наследственной способностью влипать в историю в очередной раз перевернет мироздание вверх тормашками. «Успеть», вечное это «успеть». Живешь двадцатиминутками чужих желаний и чужих же требований, а самому и вечности было бы мало на раскачку. Этакий индеец майя с тринадцатью пятницами на неделе и двадцатью итерациями вложенного цикла. Так, может, оно и к лучшему. Вспыхнуть и выложиться до конца, как любил говаривать дед Саша.
Черт, ну почему в прошедшем времени…
– Я в этом не сомневаюсь, Ян, – тихий голос за спиной с легким акцентом заставил парня окаменеть. Кто бы сомневался. Андре Соньер. Пилот от бога, вырвать пять побед из десяти – повод уйти во все тяжкие от радости, только вот одно «но» – я брал у тебя и семь побед, Андре, еще в прошлом месяце.
Ян наконец заставил себя вырваться из Алькиных золотистых глаз – вот уж мода на эти цветные линзы, – и обернуться. Андре Соньер выглядел совсем ребенком, даже полная летная экипировка с нашивками председателя клуба солидности не добавляла. Весь какой-то тощий, словно хрустальный, ассиметричная челка и черные волосы… Он всегда напоминал Яну Оникса – только в брате несмотря на небольшую сутулость чувствовался стальной стержень цели, а в Андре этого не было и в помине. Было что-то девчачье… и французское? Но, тем не менее, – ас высшего класса, Академия и пара поколений военных летчиков за спиной, а теперь еще и должность пилота в миссии «Амальгама». Пилота без дублера. Внутри Яна всколыхнулась даже не зависть – тупая игла старой боли, сейчас подарившая надежду: может, капитан Орлов намекнул там режиссёру и отказался от дублера для Соньера лишь потому, что знает о таланте Яна Заневского? Темная лошадка на финише, только кто поверит в тебя без дипломов и кучи бумажек?